Чувства не по сценарию (СИ)

Хенрик даже не смотрит на Тарьей, чувствуя повисшее между ними напряжение. Тот крепко зажмуривается и прислушивается к сердцу, которое подозрительно затихло. Яростный голос Хенке ломает его, скручивает внутренности в узел, долбит по вискам свинцовой дробью, но он не сдаётся. Сандвик готов терпеть до последнего, лишь бы находиться рядом с Хенриком. Чувствовать себя нужным. Испытывать кипящую злость Хенрика. Ощущать острый укол его обиды. Потому что Тарьей заставляет Холма переживать нереальные эмоции, которые наполняют его жизнь смыслом. Сандвик готов вынести самые адские пытки, пока на него смотрят два замёрзших океана. Он сумеет пробить этот лёд. Он сможет прочитать каждую чёрточку возмущения во взгляде. Он сможет всё простить. Именно поэтому актёр и согласился приехать ночью по неизвестному адресу – ведь там его ждал Хенрик.

- Стой! – Тарьей хватает Холма за рукав куртки и останавливает. Тот лишь устало вздыхает и поворачивается к Сандвику лицом. Хенрик понятия не имеет, как Тарьей может быть таким невыносимо красивым в своей немой грусти. Печаль украшает его молочно-белое личико, но Холм не хочет причинять ему боль и заставлять грустить. Тарьей слишком дорог ему. Если бы Ульрикке не вытащила его в этот бар, он наверняка бы уже глушил вторую бутылку виски, который ему Карл подарил на день рождения.

- Что? – с напускной злостью протягивает Хенрик, скрещивая руки на груди. Ему не вынести режущего взгляда Тарьей, который лезвием ножа кромсает его лицо. Между ними слишком глубокая пропасть недосказанности и обиды, но один из них обязан одуматься и выбраться первым, чтобы протянуть руку другому. Холм согласен на такую участь, лишь бы Сандвик начал ему доверять.

- Ты ничего не хочешь мне сказать? – подозрительно прищуривается Тарьей и подступает к Хенрику на шаг ближе. Их разделяет несчастный метр воздуха, накалённого до такой степени, что искры щиплют кожу. Сандвик закрывает глаза на щемящую боль в груди и требовательно смотрит. Ему нужно получить ответы, чтобы раз и навсегда истребить надежду, разъедающую затворки сознания. Грусть в глазах – это не признак обиды или ненависти. Это доказательство любви, которую так отчаянно пытается утихомирить.

- А ты? – с вызовом бросает Хенрик и отводит взгляд в сторону. Повадки Эвена стали его вредной привычкой, хотя Тарьей был иного мнения об этом. На съёмочной площадке он изучил Холма до мелочей, да, именно Холма, а не Эвена. Потому что в сценарии не прописывается сила взгляда, игра бровями и дрожь по коже. Сандвик научился видеть под маской образа настоящего Хенрика – прерывистое дыхание, потеющие от волнения ладони, бегающие глаза. Он знает, что за яркой оболочкой Эвена скрывался сам Хенке. Человек, который умеет любить. Который умеет сопереживать. Который понимает тебя без слов. Которого невозможно не любить.

- Сколько вас можно ждать? – у входной двери бара появляется взбудораженная Ульрикке. Её тонкий голос гремит от возмущения, переливаясь в визгливый крик, который сокрушающей волной режет слух. Но парни по-прежнему не могут сдвинуться с места, как окаменелые. Их засасывает непроходимая трясина мыслей, среди которых нет места спокойствию. – Я что, напрасно полчаса уламывала владельца пустить Тарьей?

Хенрик первым приходит в себя, судорожно встряхивая головой. Безжалостные мысли никуда не исчезают, а только плотнее забираются под кожу стальными иголками. Тарьей дрожит под пристальным взглядом Холма, но делает шаг в сторону Ульрикке. Девушка слабо улыбается и машет ему рукой, скрываясь за дверью бара. Хенрик сгорает от нестерпимого желания закурить, выплеснуть ноющую боль с едкими облаками дыма, но он, чёрт возьми, не курит. Очень жаль. Холм ступает следом за Тарьей, но догонять его не торопится. Жгучее молчание убивает их обоих, хлещет плетью по груди, но они не могут найти точки соприкосновения. Их недоотношения не выдержали испытание ревностью. А были ли это отношения?

- Я взяла нам пива, - весело щебечет Ульрикке, тыкая пальцем на три наполненные кружки. Девушке кажется, что она говорит со стеной, потому никто не реагирует на её голос. Хенрик блуждает глазами по бару, с фальшивым интересом наблюдая за шумными компаниями, распивающими лошадиные дозы алкоголя. Тарьей, как обычно залипает в телефон, подальше отодвинувшись от Холма. Фалт шумно вздыхает, потому что такая обстановка её не на шутку напрягает. Она как будто возвращается в прошлое, к съёмкам третьего сезона. Последний раз Ульрикке видела своих друзей такими задумчивыми и мрачными именно на съёмках финальной серии. Самому Богу известно, что между ними произошло после. Актрисе было известно только то, что парни в ссоре.