Чувства под запретом (СИ)

Я не смотрела на них, но чувствовала на себе их осуждающие и разочарованные взгляды. Они молчали, но их молчание было громче крика. Про беременность и Никиту я не стала рассказывать, потому что это должен решать только Сергей.

– Я никуда не пойду. Не оставлю его. Нет, – тихо говорю я, не отрывая взгляда от рук, на которых следы от веревок.

Аня обнимала меня, успокаивающе гладя по спине. Мне хотелось зарыдать у неё на плече, но слёзы тихо капали мне на руки.

– Как я могла не заметить, что ты влюблена... Я же всё в тебе замечала, а тут... Ты и Сергей, – шептала она с тоской в голосе. Снова укол вины, что скрывала это от родной сестры. Я могу только проговорить шёпотом:

– Прости, – посмотрела на неё. Никогда еще она не смотрела на меня с такой глубокой болью.

– Как мы не могли заметить, что под нашей крышей живёт чокнутая убийца? Хотя, я изначально подозревал, что у неё не все шарики на месте. Надеюсь, что это Чикатило в юбке будет в тюрьме надолго, – вмешался Андрей, который не отходил от Ани.

– Ульяна просто сорвалась, когда её мужа соблазнила малолетка, – слова Ульяны заставили меня поднять голову и посмотреть на неё.

Она прожигала меня насквозь глазами. Мне стало трудно дышать.

– Следи за словами, Кристина. Она похитила мою сестру и собирались убить, – прошипела Аня, прижимая к себе крепче.

У меня не было сил спорить с ней, да и что мне ответить? Если она права.

– Твоя сестра виновата во всем! Если бы она не лезла в семью, то этого бы не произошло. Мой брат лежит там только из-за Лены! – для меня эти слова – как сильная пощечина.

Он из-за меня сейчас там... Если с ним что-то случится, я не выдержу.

– Тётушка, не переходи снова границы. Ты у нас на испытательном сроке, – вмешался Андрей, но женщину трудно было угомонить. Ульяна выглядела непробиваемой и спокойной, несмотря на хаос, что творился вокруг. Более того, она, похоже, была готова продолжать копаться дальше с огромным удовольствием.

— А что вы скажите Никите? Его маму забрала полиция, а папа тяжело ранен. Кто ему сообщит, когда спросит про своих родителей? – она обратилась ко мне. – Может ты, Лена? Расскажешь ему, что с его семьёй сделала.

Эти слова эхом отдавались в моей голове. Краска сошла с моих щек, и моё сердце болезненно колотится о ребра, желая вырваться наружу. Я сжимаю кулаки и пытаюсь сделать вдох, но лёгкие словно наполнены песком.

Что я скажу Никите? Сможет ли он меня простить?

— Уйди, иначе я за себя не отвечаю. Иди к своей подруге, если так её защищаешь. Вы с ней два сапога пара.

Голос Ани напряжен, но я плохо её слышу. Навязчивые и острые слова Кристины продолжают звучать у меня в голове.

Кто ему сообщит, когда спросит про своих родителей?

Может ты, Лена? Расскажешь ему, что с его семьёй сделала.

Я слишком погружена в свои собственные мысли, что не замечаю, как в нашу сторону направился отец Сергея, старший Громов.

— Прекращайте! – рыкнул яростно мужчина. – Вы в больнице, а не на базаре. Сергей сейчас в тяжёлом состоянии, а вы нашли время, чтобы выяснить отношения. Если не замолчите, то покинете больницу. Тебя, Кристина, это касается в первую очередь.

Женщина сразу села, бросив в нашу сторону презрительный взгляд.

Мы с сестрой сидим на диване и молчим. Я слышу собственный пульс в ушах. Меня пытались убить. Хотели изнасиловать. На моих глазах застрелили мужчину, которого люблю, а его родственники считают виноватой меня. И я знаю, как со всем этим справиться. Я никогда не чувствовала такого чудовищного отчаяния.

Мы все вскочили, когда врач вышел к нам. Я смогла свободно вздохнуть, будто вынырнула из воды, когда он сообщил, что операция прошла успешно.

– Он будет находиться в реанимации еще неделю, а затем, когда состояние стабилизируется, его переведут в палату.

– Я хочу увидеть его... Можно? – мой тон становится умоляющим. Мне необходимо попасть к нему.

– Тебе всё мало? – фыркнула Кристина. Все уставились на меня, но я ничего с собой поделать не могу.

– Пусть идёт, — кивнул старший Громов.

– Спасибо, – прошептала я дрожащим голосом.

С его помощью мне удается попасть к нему на несколько минут. Я смотрю на Сергея, и моё сердце истекает кровью. Он лежит без сознания, с кучей датчиков и трубочек в теле, над ним висит пикающий монитор, на котором отображаются жизненно важные показания.

Я в ужасе подумала, что могла потерять его. Я осторожно подошла к нему на ватных ногах.

— Мне очень больно видеть тебя в таком состоянии... Мне очень жаль... Прости меня. Твоя семья считает меня виноватой и они правы... Если бы не я, то ты бы сейчас жил спокойной жизнью. Не лежал бы здесь..., –пробормотала я, и слезы неудержимо хлынули из глаз, затуманив зрение. Я разрушила его жизнь, и осознание этого добивает меня окончательно.

– Я должна была лежать здесь, а не ты, – всхлипываю я, ощущая себя полностью разбитой.