Чувства замедленного действия

Со стороны Комбат смотрелся комично. Серая омоновская форма сидела на нем нелепо. Она была размера на четыре больше. Ну, не нашлось на складе формы по его невысокой фигуре!.. Комбат вышел из положения, отчекрыжив от каждой штанины сантиметров по двадцать, отчего нижняя часть наколенных карманов затерялась где-то в голенищах берцев. Куртка, перехваченная в талии широким офицерским ремнем, спереди и сзади топорщилась верблюжьими горбами. Ремень оттягивала кобура с пистолетом, болтавшимся между ног. Автомат, заброшенный за спину стволом вниз, и мышастого цвета берет, блином лежавший на его круглом затылке, лихости не добавляли. Татарская бородка делала командира похожим если не на Али-Бабу, то на сорок первого разбойника. В общем, внешний вид Некрытова был далек от типичного образа орла-командира.

Но при дальнейшем общении с ним первоначальное мнение таяло, как снег под апрельским солнцем. Штатская внешность скрывала его вдумчивость, простоту в обращении с командирами и бойцами, хозяйскую расчетливость и рациональность. Советуясь с командирами взводов, он преследовал единственную цель – оптимальность принимаемого решения, насколько оно безопасно для отряда.

От колонны к Некрытову направился мужчина лет пятидесяти в пятнистой ватной куртке и голубоватой шапке-ушанке с завязанными сверху на бантик клапанами. На широкоскулом усатом лице лежала печать усталости и скорби. Его сопровождал статный брюнет в залихватски заломленном камуфлированном берете, невесть как державшемся на кудрявой шевелюре.

Подошедшие, блюдя военный этикет, привычным жестом вскинули руки к вискам:

– Командир полка полковник Махонин!

– Командир разведроты капитан Хвостов!

Некрытов, стремясь не ударить в грязь лицом, приложил ладонь к берету:

– Подполковник Некрытов – командир отряда милиции.

Жест вышел неумелый и вызвал снисходительные улыбки кадровых военных.

Пожав друг другу руки, офицеры задымили обязательными в таком случае сигаретами.

– В Малиновскую? – спросил Некрытов.

– Туда, – немногословно подтвердил командир полка. – Как обстановка здесь? «Духи» не беспокоят?

Некрытов трижды сплюнул через плечо:

– Тьфу-тьфу-тьфу, пока тихо. Соседей наших в Червленой и Пещерской почти еженощно обстреливают, а нас – Бог милует.

Махонин пнул ногой бетонный блок «змейки».

– Надо убрать их с дороги, иначе полк через них полдня будет ползти. Потом поставим на место. Нечего нам понапрасну топливо жечь. Да и «вертушки» не на воде работают.

Он выразительно пожестикулировал над головой. В небе, оберегая колонну, в три яруса нарезали круги боевые вертолеты, контролируя подходы к полку и готовые в любой момент атаковать цель, представляющую опасность для мотострелков.

Отдав лаконичный приказ освободить проезжую часть шоссе, Махонин принял приглашение Некрытова осмотреть заставу. Вместе с ним, кроме командира разведки, пошли начальник штаба и командир минометной батареи.

– Эскорт у вас солидный, – сказал Некрытов, имея в виду воздушное сопровождение полка.

– У русских ведь как: пока гром не грянет, мужик не перекрестится, – с горечью произнес Махонин. – Недавно боевики из засады расколошматили такую же колонну. Больше сотни ребят полегло. Только после этой трагедии «вертушки» на марше стали обязательными, как будто раньше не могли просчитать такую ситуацию.

Командир полка замолчал, задумался.

Время приближалось к полудню. Некрытов пригласил гостей в столовую. За обедом выпили по стакану водки, не чеченской «паленки», а настоящей сибирской, выделенной Ратниковым из своих запасов. Не успели как следует закусить, как третий пост голосом Белохвоста доложил, что полк начал движение на Малиновскую.

Некрытов вопросительно взглянул на Махонина.

– Ничего, догоню через двадцать минут, в полку есть кому командовать, – ответил на немой вопрос командир полка. – Николай, как я понял, твой отряд располагает только стрелковым оружием? Если это действительно так, то милицейские командиры не очень-то дорожат вами.

Некрытов широко развел руками:

– В принципе, верно. Есть несколько ручных гранатометов, но они не спасут нас при серьезном контакте с боевиками.

Принимаясь за гречневую кашу, Махонин продолжил развивать свою мысль:

– Мне не все равно, что будет происходить в пяти километрах от полка. Поверь моему опыту, лафа у вас может скоро закончиться. Жили вы, как у Христа за пазухой. Застава ваша никакой опасности для боевиков не представляет, поскольку вы не принимаете участия в боевых действиях. А мой полк – это серьезно, и «духи» не преминут нас пощипать. Будут рыскать вокруг Малиновской, выбирая удобный момент для нападения. Их тактика нам известна. Рыло начистить мы им сможем, и тогда они отыграются на твоей заставе. Короче, я предлагаю вам станковый гранатомет и спаренную зенитную установку на базе «ЗИЛа». Берешь, Николай?

– Только дурак откажется от такого предложения, – хмыкнул Некрытов.

– Мое условие одно: расчеты поставишь на свое довольствие, мне недосуг беспокоиться об их питании. Сухпаем бойцов обеспечу. Все остальное ложится на тебя.