Чувства замедленного действия

У Ратникова внезапно в груди возник ноющий спазм, будто кто-то невидимый вонзил в сердце острые и холодные шипы. Колючий обруч продолжал сжиматься, Сергея охватило смешанное чувство тревоги, пустоты и какой-то обреченности. Он увидел, как стоявший на обочине Бача фонарем обозначил место остановки автомобиля, но водитель, дисциплинированно включив левый поворот, медленно отвернул на дорогу, ведущую к Малиновской.

На первый взгляд в поведении водителя ничего подозрительного не было. Он подчинился требованию милиционера, показав, что собирается остановить автомашину, но, словно ненароком, тормознул ее дальше, чем следовало. Теперь «Нива», скрытая за автобусной будкой, установленной на перекрестке, оказалась неуязвимой для пулеметчика на блокпосту. Портос проводил взглядом соскользнувшие с мушки габаритные фонари «Нивы». Нюхом охотничьей собаки почувствовав неладное, он подхватил «ручник» и метнулся в окоп. Уперев сошки пулемета в закаменевший бруствер, попытался поймать машину в прицел, но сектор обстрела оказался перекрыт Бачой.

– Открой объект! – крикнул он Баче, и тот послушно переместился на несколько шагов в сторону. Размытое туманом пятно автомобиля маячило в тридцати шагах перед ним. Электрический фонарь в условиях тумана был совершенно бесполезен: его луч пробивал молочную белизну всего на несколько метров и сильно сгущал темноту за пределами светового снопа.

Мигнув, погасли габариты, но двигатель «Нивы» продолжал работать на холостых оборотах. Послышался щелчок открываемой дверцы, и рядом с машиной возникла неясная фигура. Бача, как и положено в такой ситуации, навстречу идти не спешил.

– Водитель, вернитесь вместе с машиной на шоссе! – приказал он.

Шофер, стоявший у открытой двери автомобиля, сделал еле различимый жест над головой и крикнул:

– Лови, собака!

Бача отработанным до автоматизма еще в Афгане движением кинулся вниз, под спасительное прикрытие бетонного блока «змейки». И – вовремя. Граната разорвалась совсем рядом, разбрасывая вокруг смертоносные осколки.

«Накаркал, сатана», – подумал о Баче Ратников.

Нападавший прыгнул за руль, бешено взревел мотор, «Нива» с погашенными фарами стала уходить по грунтовке.

Находившийся в окопе по другую сторону блокпоста, Ратников рванул за кольцо ракетницы. Не успел огненный шар добраться до зенита, как следом за ним в темное небо с шипением взлетела вторая ракета, освещая окрестности мертвенно-бледным светом.

– Бача! Голову береги – отсеку! – крикнул Портос, ловя на мушку уходившую машину.

Длиннющая, в половину диска, очередь достигла цели. В свете третьей ракеты было видно, как осыпалось заднее стекло «Нивы». К пулемету Портоса присоединился автомат Бачи. Дорога в этом месте делала плавный изгиб, подставляя под огонь правый бок машины. Было слышно, как пули смачно и гулко зашлепали по металлу.

«Нива» резко вильнула в сторону, съехала с дороги и нырнула в неглубокий кювет. Протаранив бампером заросли «зеленки», она, пробуксовывая, выбросила из-под задних колес комья земли, перемешанные с молодой травой, и заглохла.

Стало невыносимо тихо. Инцидент занял не более минуты. К Портосу неслышно подошел Ратников и почти одновременно с ним сверху в окоп спрыгнул Бача.

– Кажись, все. – проговорил он, доставая смятую пачку сигарет.

В эфире тщетно пытался выйти на связь командир отряда.

– Третий – Комбату! Третий – Комбату! – надрывалась рация.

Ратников достал из нагрудного кармана бушлата «Мотороллу» и поднес ее ко рту.

– Комбат, на связи Седой. Я нахожусь на третьем.

– Что произошло? Почему стреляли?

– Нападение на пост, какой-то малахольный швырнул гранату. У нас потерь нет. Вроде мы кого-то подстрелили.

– Помощь зенитки требуется?

– Зенитчикам сейчас работы нет. Подсылай пару ребят, посмотреть надо, может, в машине раненые есть.

– Я подойду сам. Конец связи.

Дожидаясь своих, все трое дымили сигаретами, сбрасывая нервное напряжение. Окурок в пальцах Портоса заметно дрожал.

– В первый раз стрелял в человека, – пояснил он. – Когда ехал сюда, допускал такую возможность, но надеялся, что бог милует, не придется.

– Ничего, – снисходительно потрепал по его плечу бывший интернационалист Бача. – Жить захочешь – привыкнешь. В Афгане мы были точно такими же.

– Ненормально это, когда привыкаешь к убийству, – сказал Ратников. – Плохая привычка.

– А что делать?

Из темноты послышались шаги.

Вместе с Некрытовым на третий пост прибыли Софин и Громила. Выслушав доклад Сергея о происшедшем, командир приказал дать еще одну ракету, чтобы самому оценить обстановку.

«Нива» неподвижно стояла на прежнем месте, увязнув в кустах «зеленки».

– Кто пойдет осматривать машину? – спросил Некрытов.

Вызвался Ратников. Странное чувство отрешенности и обеспокоенности, охватившее его перед началом нападения на пост, не покидало Сергея. Более того, у него откуда-то возникло предчувствие незавершенности события, сегодня должно было еще что-то произойти.