Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция

Не только поступки, исходным пунктом которых служит сознательное решение, но и такие биологические процессы, которые вполне подсознательны, во множестве случаев имеют характер целостного причинного акта. Примером могут служить даже такие явления, как реакция иммунитета, состоящая в появлении множества лейкоцитов в том месте организма, где нужно уничтожить какие-либо вредные микроорганизмы.

Совместное появление их есть следствие единого сигнала из центральной нервной системы, как это вытекает из опытов С. И. Метальникова показавшего, что такую реакцию можно превратить в условный рефлекс (напр., после впрыскивания холерных вибрионов в вену кролика лейкоцитная формула крови резко меняется, именно количество лейкоцитов очень возрастает, иногда вдвое, втрое; если производить такие впрыскивания в течение ряда дней, сопровождая их каким-либо другим раздражением, напр. звуком трубы, почесыванием кожи и. т. п., то можно достигнуть того, что лейкоциты будут появляться в крови в увеличенном количестве без впрыскивания вибрионов в ответ лишь на звук трубы или почесывание кожи [CCXCIV].

Органическое целое живого тела и процессов в нём нередко оказывается нарушенным заболеваниями и уродствами. Объясняется это не только неблагоприятными воздействиями среды, но и внутренними силами организма, В самом деле, не следует забывать, что организм состоит из множества субстанциальных деятелей, которые отчасти самостоятельны. Организм есть сложная, иерархически построенная система наподобие того, как армия построена иерархически: как в армии на вершине её стоит главнокомандующий, ему подчинены командиры полков, а им офицеры, от которых зависят солдаты, так в теле, напр. человека во главе стоит человеческое я, которому непосредственно подчинены деятели, стоящие во главе высших нервных центров и целых систем органов; далее, спускаясь вниз, надо допустить, что в составе каждой клетки есть свой деятель – организатор её, ещё ниже в центре каждой молекулы и, наконец, в центре каждого атома есть упорядочивающий его деятель. Как в армии множество действий исполняются деятелями самостоятельно, но в духе требований главнокомандующего а иногда и против его воли, что может нарушать стройность целого, так и в организме низшие системы его отчасти самостоятельны и иногда даже действуют вопреки интересам целого.

Таким образом, индивидуальная идея организма (его эйдос, Gestalt) никогда не осуществляется безупречно. Однако этим не опровергается учение о теле в духе органического миропонимания, утверждающего приоритет целого над частями. Такие опыты, как, напр., выращивание тканей и органов вне организма в соответствующих питательных средах показывают только, что каждая ткань и каждый орган есть в некоторой степени автономный под-организм. Способность органов к самостоятельной активности особенно ярко обнаруживается опытами Шпеманна пересадки тканей. Пересадка, напр., сетчатки под кожу животного вызывает в коже изменения в направлении превращения её в светопреломляющий аппарат. Из этих наблюдений вовсе не вытекает, будто процессы в организме осуществляются механически, не целесообразно. Они только показывают, что в организме есть много центров относительно самостоятельной целестремителъной деятельности; действия таких центров, в нормальных условиях полезные для целого, совершаются отчасти по тому же шаблону и в непривычных, ненормальных условиях, а потому могут оказаться не полезными, даже вредными для целого [CCXCV]. Целестремительность этих действий, несмотря на их несовершенство с точки зрения интересов целого, всё же остаётся несомненною.

Всякий человек осуществляет своё телесное бытие на основе индивидуальной идеи своего организма. Но всякая такая индивидуальная идея содержит в себе, как своё ядро, общую неиндивидуализированную идею вида человека вообще. Такое же самое учение должно быть развито и о других живых существах – лошади, орле, дубе, папоротнике и т. п.

Таким образом, можно утверждать, что виды животных и растений суть единства, в основе которых лежит одна и та же численно тожественная идея. Из этого, однако, не следует, будто вид животных или растений есть живая реальная единица бытия, единое живое существо: объединение посредством отвлеченной общей идеи, а не посредством индивидуального субстанциального деятеля даёт в результате только логическое единство класса однородных существ, а вовсе не живого деятеля высшего, чем подчиненные ему элементы.