Чувство долга

Внезапно она поняла, насколько зависит от его силы и выносливости, и теперь эта сила подходит к концу. Мускулы его раздувались и опадали. Он пытался сохранить равновесие. Жилы на шее вздулись, рот был открыт, и этот беззвучный крик был для Леа страшнее самого неистового вопля. Затем его глаза закатились, и она увидела лишь белые глазные яблоки. В следующий миг он упал навзничь, как подрубленное дерево.

Обморок или смерть — она не могла определить. Шатаясь она поднялась, но не смогла перетащить его тяжелое тело в тень.

Брайан лежал на спине под лучами безжалостного солнца и покрывался потом. Увидев это, Леа поняла, что он еще жив. Но что с ним? Она лихорадочно рылась в памяти, вспоминая все, чему ее учили в области медицины, но так и не смогла определить происходящего. На каждом квадратном сантиметре его тела потовые железы работали с невероятной активностью. Из каждой поры катились капли маслянистой жидкости, значительно больше обыкновенного пота.

Взглянув на его руку, Леа в испуге крикнула: каждый волосок на нем стоял дыбом, он раскачивался и жил своей самостоятельной жизнью. Леа могла только смотреть и думать, не сошла ли она с ума перед смертью.

Лающий кашель нарушил ритм его дыхания. Когда кашель прекратился, дыхание стало легче. Брайан открыл глаза. Пот все еще покрывал его. Отдельные капли соединились, образовывая ручейки, которые стекали с его тела.

— Я не хотел вас пугать, — сказал он. — Все произошло внезапно.

Это результат сильной встряски после болезни всего организма.

Хотите воды, еще немного осталось?

— Что случилось? Когда вы упали, то так выглядели…

— Два глотка, не больше, — он поднес фляжку ко рту. — Всего лишь летнее изменение. С нами на Анваре это происходит ежегодно, но, конечно, не так интенсивно. Зимой наши тела запасают слой жира под кожей — как изоляцию от холода, а потовыделение почти полностью прекращается. Есть и другие изменения. Но когда становится тепло, процесс начинает идти в обратном направлении.

Жир устраняется, начинают работать потовые железы, чтобы подготовить тело к двум месяцам тяжелой работы, жары и отсутствия сна. Наверное, внешняя жара ускорила во мне этот процесс.

— Вы хотите сказать, что адаптировались к ужасным условиям этой планеты?

— Почти, только здесь, пожалуй, все равно жарковато. Вскоре мне понадобится много воды, и мы не сможем оставаться здесь.

Выдержите ли вы солнце, если я понесу вас?

— Не знаю, но и здесь мне не лучше. — Ее голова кружилась, и говорила она с трудом. — Все же идем.

Как только они вышли из тени, солнце снова обрушилось на нее горячей волной боли. Она почувствовала, что теряет сознание.

Брайан подхватил ее на руки и двинулся вперед. Через несколько шагов он почувствовал, как его тянет к себе песок. Он знал, что дошел до предела своих сил. Он пошел медленнее, и каждая следующая дюна теперь казалась ему выше и круче предыдущей.

Местами из песка торчали обломки скал, которые ему приходилось обходить.

У основания одного из обломков он увидел узловатый кустарник. Он прошел было мимо, но потом остановился, пытаясь понять, что же привлекло его внимание. Что это было? Какое-то отличие. Что-то темное, чего он не замечал раньше. Повернуть назад было почти поражением. Он стоял, беспомощно мигая и глядя на растение.

Несколько ветвей кустарника были обрублены у самого песка.

Именно обрублены — острым лезвием — ножом или топором.

Обрубленные кусты были давно уже мертвы и высохли, но в нем вспыхнула слабая надежда. Это было первым доказательством, что на этой сожженой планете живут люди. И если кто-то обрубил эти растения, значит, они были чем-то полезны. Может быть, это пища, а может быть — питье. При мысли об этом его руки задрожали, он тяжело опустил Леа в тень скалы. Она не шевелилась.

Его нож был острым, но силы ушли из рук. Тяжело дыша пересохшим горлом, он пилил крепкий ствол. Подняв отрезанную часть, он увидел тонкую струйку жидкости в срезе. Он подставил горсть и наполнил ее жидкостью. Она была прохладной и быстро испарялась.

Конечно же, это была вода.

Уже начав было пить, он остановился, а потом коснулся ее кончиком языка. Сначала ничего — потом — режущая боль.

Растение должно было как-то использоваться. Должен был существовать способ очистки сока, его нейтрализации. Но Брайан — чужак на этой планете, он умрет намного раньше, чем узнает, как это делается.

Ослабленный приступом рвоты, все еще переворачивающим его внутренности, он пытался не думать, насколько близок к концу.

Взвалить девушку на спину казалось невозможным, и какое-то время он боролся с искушением оставить ее. Но, даже обдумывая это, он заставил себя поднять Леа и двинуться вперед. Каждый шаг требовал от него неимоверных усилий, он шел по собственным следам. Теряя сознание от боли, он вскарабкался на вершину дюны и посмотрел на дисанца, стоящего в нескольких футах от него.

Оба были одинаково удивлены встречей. Какое-то мгновение они оба глядели друг на друга и не двигались. Наконец, Брайан уронил девушку и вынул из кобуры пистолет. Дисанец в свою очередь достал из-за пояса трубку и поднес ее ко рту.