Чувство долга

Брайан не пытался ни о чем спрашивать. Ульв по-прежнему смотрел на тело магта, ничего не понимая из разговора. В поисках инструмента Брайан отправился в грузовой пролет, но и там ничего не осталось, поэтому он поднялся по лестнице на второй этаж.

Здесь коридор проходил через множество комнат, но все двери были закрыты, за исключением одной с обнадеживающей надписью:

«Инструментальная кладовая».

Он нажал плечом на металлическую дверь, но она поддалась лишь на миллиметр. Отступив в сторону, чтобы поискать другие пути, и посмотрел на часы. Два часа дня! Через десять часов начнется бомбардировка Диса! Нужно спешить, но нельзя шуметь — нельзя привлекать внимания с улицы. Он быстро снял рубашку и обернул ею ствол пистолета. Единственный выстрел прозвучал глухо. Замок разлетелся на части, и дверь распахнулась. Когда он вернулся, Леа по-прежнему стояла у тела. Он дал ей маленькую пилу с вращающимися лезвиями.

— Это подойдет? Действует от батарей, они заряжены.

— Отлично. Сейчас вы оба поможете мне, — она перешла на дисанский, — Ульв, отыщи место, откуда можно осматривать улицу, будучи незамеченным. Дай мне знать, если она пуста. Боюсь, что пила производит слишком много шума.

Ульв кивнул и вышел в пролет. Там он забрался на груду пустых упаковочных ящиков к маленькому окну. Он внимательно осмотрел улицу и махнул рукой.

— Брайан, станьте со стороны, противоположной от меня и держите подбородок трупа. И держите крепко, чтобы голова не крутилась, когда я стану пилить. Конечно, это неприятная работа. Мне жаль, но самое простое, что здесь можно предпринять — это перепилить кость.

Пила врезалась в кость черепа. Вскоре Ульв махнул им, привыкая к тишине, и снова взобрался к окну. Они с нетерпением ждали, когда он даст им знак о возможности продолжать работу. Наконец Ульв махнул рукой. Пила заработала вновь и срезала верхнюю часть черепа.

— Готово, — произнесла Леа, выпуская пилу из рук.

Прежде чем продолжить работу, она помассировала онемевшие пальцы. Потом она сняла кость и обнажила мозг.

— Вы были правы, Брайан. Вот вам чужак!

Глава 16

Ульв присоединился к Брайану и Леа, глядевшим на обнаженный мозг магта. Странность была настолько очевидной, что ее заметил даже он.

— Я видел мертвых животных и мертвых людей, но такого мне видеть еще не приходилось.

— Что это? — спросил Брайан.

— Захватчик, чужак, которого вы искали.

Мозг магта занимал только две трети черепной коробки вместо того, чтобы занимать ее полностью. Он делил ее с аморфной зеленой массой. Она была похожа на мозг, но имела утолщения и узелки. Леа при помощи скальпеля отделила эту массу.

— Она напоминает мне нечто виденное на Земле. Зеленая мушка и ее необычный орган, называемый «псевдова». И теперь, видя это существо в черепе магта, я могу провести параллель. Зеленая мушка тоже имеет большой зеленый орган, но он расположен не в черепе, а в теле. Его сущность уже много лет интересует биологов. Для объяснения его уже было выдвинуто несколько сложных теорий. Наконец кто-то догадался расчленить их и изучать отдельно и «псевдова» оказалась живым растением, которое помогало пищеварению мушки. Оно производило энзимы, без которых мушка не могла усваивать сахар, получаемый из цветочного нектара.

— Это не необычно, — сказал Брайан. — Термиты, да и сами люди знают несколько существ, пищеварению которых помогает флора. В чем же отличие зеленой мушки?

— Главным образом в воспроизведении… Все остальные растения кишечной флоры попадают в организм хозяина как чужаки, им разрешено оставаться только до тех пор, пока они там полезны. А у зеленой мушки с растением постоянный симбиотический союз — он необходим для существования обоих. Споры растения находятся во многих частях тела мушки, но всегда в половых клетках. И каждое яйцо, развивающееся во взрослое насекомое, обязательно заражено этим растением.

— Вы думаете, что эти зеленые шарики в крови магтов — явление того же типа?

— Я уверена в этом. Это должен быть тот же самый процесс. И каждый молодой магт заражен ими от рождения. Пока растет ребенок, растет и симбионт. Вероятно, растет даже быстрее, поскольку это простейший организм. Думаю, он хорошо закрепляется в мозгу за первые шесть месяцев жизни ребенка.

— Но почему? Что он делает?