Чувство долга

— Что сказать? — нетерпеливо перебил Тони. У него не было настроения поддерживать ее непонятную игру.

Помолчав, она вздохнула.

— Сейчас я тоже не нахожу слов, — пробормотала она, — лучше я тебе покажу.

— Что покажешь?

Вместо ответа Клэр отвернулась к сосновому столу, стоящему позади нее, и вытащила из ящика фотографию в рамке. Тщательно задвинув ящик, словно это было важно, она молча смотрела на фотографию.

Тони беспокойно заерзал. Он мечтал поскорее покинуть эту маленькую уютную гостиную, чтобы не вдыхать запах нежных духов Клэр и не видеть ее саму. Воспоминания будоражили душу.

— Ради бога, Клэр, — рассердился он. — Не тяни кота за хвост и скажи наконец то, что ты хотела сказать.

Она молча протянула ему дрожащей рукой фотографию. Тони взял ее и, прежде чем взглянуть на изображение, укоризненно посмотрел на Клэр, давая понять, что не одобряет ее выкрутас.

Он ощутил, как сердце на мгновение остановилось и снова забилось — медленно-медленно. Это была обыкновенная студийная фотография: маленький, мальчик стоял в центре, на ярко-голубом фоне, и, уперев руки в бока, смотрел на Тони, как и подобает человечку его роста и возраста.

Тони никогда не видел этого ребенка раньше, но лицо его было хорошо ему знакомо по старым домашним фотографиям. Та же копна густых темных с рыжинкой волос, такой же упрямый подбородок и зеленые глаза. Малыш как две капли воды походил на него самого в детстве.

Он словно неожиданно упал с лошади, дыхание его перехватило. Когда он снова обрел дар речи, голос был хриплым и будто чужим.

— Кто он?

После короткой паузы Клэр прошептала:

— Его зовут Тим. Он твой сын.

Тони покачнулся, словно от удара.

— Мой сын, — без всякого выражения повторил он.

— Он… он родился в марте. — Она заговорила, не в силах вынести молчания. — Ему два года, но все дают больше, потому что он крупный для своего возраста. Врач думает, что он будет высоким. — Клэр сознавала, что городит чепуху, но не могла остановиться. — Я считаю, что он будет в своего…

— Ты знала? — Тони беспощадно прервал ее болтовню. — Когда уезжала, знала, что ты беременна?

Клэр облегченно откинулась в кресле. До сих пор она не понимала, что волновалась, боялась, что Тони не признает отцовства.

— Я… подозревала, — тихо ответила она.

— Ты подозревала. — Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Почему же ты ничего не сказала?

— Я не была уверена, что беременна, и я…

— А когда стала уверенна? — Он оторвал взгляд от фотографии, и Клэр содрогнулась, увидев ярость в его глазах. — Наступил же момент, когда ты уже не сомневалась? Во время родов или когда врач вручил тебе ребенка? Тогда ты могла уже не очень сомневаться. Тебе не пришло в голову, что я имею право знать, что стал отцом, что у меня появился сын?

Она не ответила, а только молча уставилась на него своими огромными глазами. Тони понял, что еще секунда — и его ярость выплеснется наружу, он, чего доброго, может ударить ее. Тони вскочил и заметил, как Клэр вздрогнула, словно испугалась его.

Хорошо, в гневе подумал он. Она должна его бояться, до смерти бояться после всего, что сделала. Подумать только, скрывала рождение ребенка! Его сыну — два года! Он отошел от нее к окну, желая отдалиться как можно дальше, хотя размеры комнаты не очень позволяли.

Разглядывая фотографию, он пытался осмыслить происшедшее. У него ребенок. Сын. Ему два года, его зовут Тим, и он крупный для своего возраста. А он, его отец, больше ничего не знает о нем.

— Почему? — Только и смог вымолвить он — мешали спазмы в горле.

— Не знаю.

— Не знаешь?!

Клэр отпрянула, заметив, что его глаза зажглись бешенством.

— Ты утаиваешь от меня сына и говоришь, что не знаешь?

— Сначала я не была уверена, а потом мне казалось… — Клэр сокрушенно всплеснула руками. — А потом было поздно, — закончила она чуть слышно.

— Слишком поздно, — презрительно повторил он.

Клэр покраснела. Может, это звучало глупо, но именно так она чувствовала в то время. Казалось, все мосты сожжены, выбора не осталось, и она старалась не оглядываться назад.

— Почему же ты передумала? Зачем сказала о… Тиме сейчас?

— Я вдруг решила, что поступила нечестно по отношению к тебе. — Она тщательно подбирала слова.

— Тебе понадобилось три года, чтобы понять это?! Я пропустил два года жизни моего сына, а ты только сейчас сообразила, что поступила нечестно?

Боль в его голосе, прорвавшаяся сквозь злобу, потрясла Клэр. Она опустила глаза.

— Мне жаль, — некстати сказала она упавшим голосом.

— Тебе жаль?! — переспросил он, не веря своим ушам. — Два года ты без всякой причины скрывала от меня моего ребенка и говоришь, что тебе жаль?

Она едва пожала плечом и тут же услышала приглушенные ругательства Тони. Он в негодовании отвернулся от нее, как будто ему было противно ее видеть. Слезы навернулись ей на глаза.

Она подозревала, что он рассердится. Но никак не ожидала, что это так ранит ее. Прошло почти три года после того, как она вычеркнула его из своей жизни, она почти убедила себя, что испытывала к Тони Олдусу чувства только как к отцу ее ребенка. Тим был связующим звеном между ними.