Чувство долга (пер. О. Колесникова)

Поев, он вместе с Фосселом отправился в кабинет Айджела. Через прозрачную стену он видел, как упаковывались записи. Фоссел теперь казался менее взвинченным – он уже не был руководителем.

Брион же отбросил всякое намерение рассказать, что он в Фонде новичок. Ему понадобилось использовать всю свою власть, поскольку его, несомненно, возненавидят за это и за то, что он собирается сделать.

– Лучше запишите, Фоссел, и распорядитесь напечатать. Печатное слово имеет большой вес. Итак: «Все приготовления к эвакуации с этой минуты прекращаются. Мы остаемся здесь до тех пор, пока нам это разрешают ниджордцы. Если операция не удастся, мы улетим, как только наступит время. С собой возьмем при этом только личные вещи, все прочее останется здесь». Возможно, вы не понимаете, что мы здесь для того, чтобы спасти планету, а не писать бесполезные бумаги. – Краем глаза он увидел, как вспыхнул от гнева Фоссел. – Как только отпечатаете все это, принесите мне… и доклады, на которых основан проект, тоже. Пока все.

Фоссел вышел, и минуту спустя до Бриона донеслись гневные возгласы упаковщиков. Повернувшись к ним спиной, он не спеша принялся открывать один за другим ящики стола. Верхний ящик был пуст, если не считать запечатанного письма. Оно было адресовано Айджелу. Брион задумчиво посмотрел на него и вскрыл. 

«Айхел! Я получил официальную бумагу с сообщением, что вы прибываете для замены, и чувствую большое удовлетворение. У вас богатый опыт на этой проклятой планете, и я чувствую, что вы с помощью моих записей вполне справитесь. Я специализировался как исследователь в течение последних двадцати лет, и единственной причиной, почему ниджордцы попросили меня стать руководителем операции, были мои исследовательские способности и опыт. Я ученый, а не чиновник – никто не будет это отрицать.

Вас ждут неприятности с экипажем. Нужно понимать, что все они – добровольцы по принуждению. Часть из них религиозна, другие оказались тут случайно. Катастрофа обрушилась так внезапно, что никто не ожидал. Я боюсь, что мы слишком мало или даже вообще ничего не сделали, чтобы остановить ее. Мы не добились ни малейшего успеха во взаимоотношениях с туземцами. Это ужасно! Они не укладываются ни в какие распределения Пуассона, учитывающие дюжины различных фактов. Экстраполяция Паретто тоже не действует. Нашим полевым агентам не удается даже поговорить с туземцами, а двое из них при подобных попытках были убиты. Правящий класс для нас недостижим, а остальные держат рот на замке и уходят.

Я попытаюсь поговорить с Лиг-магтом и, возможно, это имеет смысл. Если я вернусь, этого письма вы не получите. Если нет – прощайте, Айхел. Постарайтесь выполнить эту работу лучше, чем я.

Астон Мерв.

P.S. Проблема с экипажем. Считайте, что они спасатели, но все без исключения ненавидят дисанцев. Боюсь, что и я тоже».