Чувство льда

– Подожди, ты очень торопишься. Случилось так, что часть дерева, часть веточки упала и превратилась в прутик. Случилось так, что ты его увидел и поднял. Значит, природа так рассчитала, чтобы у тебя была возможность его поднять и поиграть им. Природа вместе с деревом сделала тебе подарок. Но подарок – это не сам прутик, а только возможность его поднять и использовать так, как тебе хочется. Ты понимаешь разницу между самой вещью и возможностью ее использовать?

Слишком сложно, боже мой, слишком сложно, ему ведь только шесть лет, ну что он может понять из ее рассуждений? Этим рассуждениям Инна Ильинична, доктор наук, предавалась все последние месяцы, и итоги ее размышлений все еще были нечеткими, не до конца сформулированными. Как же глупо пытаться донести их до ребенка-дошкольника! Судьба подарила ей встречу с человеком, которого она любила больше тридцати лет и от которого родила дочь, но это не означает, что Целяев, которого она называла «мой муж», стал ее собственностью. Судьба подарила не человека как такового, а возможность быть рядом с ним и испытывать счастье. Как же объяснить мальчику? Может быть, попробовать через понятие «своя судьба»?

– Вот послушай, Андрюша. Весь мир состоит из молекул, молекулы – из атомов. Тебе знакомы эти слова?

– Да, – с готовностью кивнул мальчик, – нам Люба объясняла.

– А про электрическое поле и энергию тоже объясняла?

– Еще нет. Она хотела и уже начала рассказывать, но мы ничего не поняли, и она сказала, что для нас это пока сложно. Люба обещала на следующий год объяснить, когда мы с Сашкой станем умнее.

Инна Ильинична поняла, что здесь придется немного отступить. Если уж Любочка Филановская не сумела объяснить шестилетним детям, что такое электрическое поле и энергия, то ей самой это тем более не под силу, ибо Любочкины способности доходчиво излагать самые сложные вещи известны всем.

– Хорошо. Тогда просто поверь мне на слово. Молекулы и атомы, из которых состоит весь мир, живые. Они рождаются и умирают, они двигаются, у них есть энергия. Вот ты, например, бегаешь и прыгаешь, потому что у тебя есть энергия, ты живой. И ты весь, с ног до головы, состоишь из молекул. Вся твоя энергия, которая позволяет тебе бегать и вообще двигаться, это совокупная энергия молекул, из которых ты состоишь. Это понятно?

– Что такое «совокупная»?

Опять ее занесло в научную терминологию! Надо быть поаккуратней.

– Совокупная – означает суммарная. Сложенная вместе. Теперь понятно?

– Теперь да. Но ведь бегают только люди и животные. А вы говорите, что все состоит из молекул и у всего есть энергия. Почему же дома не бегают? И деревья? И прутик лежал на земле, не убежал никуда.

– Потому что все в мире состоит из разных молекул, а у разных молекул разная энергия. Что-то может двигаться само, что-то не может. Зато дерево, например, может расти вверх, ствол становится толще, веток становится больше, листья осенью опадают, а весной появляются снова, то есть происходят перемены, а это ведь тоже движение. А дом, который простоял много лет, может рухнуть, сгнить и развалиться, и это тоже движение. Я все это тебе говорю для того, чтобы ты понял: все, что состоит из молекул, – живое. Оно может казаться мертвым, неподвижным, неразвивающимся, неизменным, но это только видимость, обман. На самом деле все – живое.

– И камни? – деловито уточнил мальчик.

– И камни. Когда-то, миллион лет назад, их не было, потом они появились, стали расти, очень-очень медленно, пройдет еще миллион лет, они состарятся и рассыплются в песок. Это движение, а раз движение – значит, жизнь.

Насчет камней Инна Ильинична вообще-то не была уверена, но ей нужен был наглядный образ.

– Значит, камни тоже живые? – переспросил Андрюша.

– Все живое. И у всего есть свое предназначение, своя судьба. Никто из людей этой судьбы не знает.

– А кто знает?

– Только сама природа, которая это создавала. Но мы не можем у нее спросить, потому что не умеем разговаривать на одном языке с ней.

– Почему не умеем?

– Потому что мы никак не можем выучить этот язык.

– Он что, очень сложный?

– Очень, – твердо произнесла Инна Ильинична. – Невероятно сложный. Есть люди, которым удалось узнать и выучить отдельные слова, но разговаривать свободно мы на этом языке пока не можем.

– Он труднее английского? – недоверчиво спросил Андрюша.

– На порядки, – машинально ответила она.

– На порядки – это на сколько?

Боже мой, да почему же она все время забывает, что разговаривает с ребенком? Пришлось отвлечься еще на несколько минут и объяснить ему про «порядки». Как ни странно, мальчик довольно быстро все понял, братья Филановские давно уже свободно производили все арифметические действия в пределах тысячи.