Чувство льда

– Я на твой вопрос отвечать не буду. Отвечать на такие вопросы – это себя не уважать. Я сейчас тебе кое-что скажу, а ты просто послушай. Не перебивай, не возмущайся, не вякай ничего, просто послушай. Если захочешь – потом поговорим, не захочешь – домой поедешь. На все твоя воля. Так вот, Володюшка, таких, как твой отец, в нашем районе – пруд пруди, все с судимостями, которых за сто первый километр загнали. Есть среди них и воры, и бандиты, и убийцы, и насильники, всякие есть. Но ты, дружок, не знаешь, что есть люди, для которых совершенное ими преступление – вина и тяжкий грех, а есть такие, для которых оно – несчастье. Такие нечасто встречаются, но бывают. И твой отец – из их числа. Ты, может, думаешь, что если ты в колхозной деревне живешь, а я в райцентре работаю, так я про тебя и твою семью ничего не знаю? Ошибаешься. Я про всех все знаю. Работа у меня такая. Каждый новый человек на заметку попадает, каждый подросток у меня на карандаше. Просто мы до поры до времени не встречаемся, если повода нет. А уж как повод случится, тогда, сам понимаешь… Живется тебе, Володюшка, тяжело. Отец твоим воспитанием совсем не занимается, работает и пьет, пьет и работает, больше ни на что у него ни времени, ни сил не хватает. Знаю, что рисует понемногу, знаю, что пишет что-то. Соседи видели. А сам ты поначалу совсем другим был, я с учителями твоими разговаривала – они нахвалиться не могли, только и разговоров, какой ты умненький, старательный, вежливый и дисциплинированный. И вдруг в одночасье все изменилось. Почему? Что произошло? Любовь неудачная? Нет. Отец другую женщину в дом привел? Тоже нет. Тогда что же? И я знаешь что подумала? Только не перебивай меня, даже если не согласен. Это тебе может в первый момент показаться, что ты не согласен, а ты подумай над моими словами, авось и согласишься, и выводы сделаешь. Ты любишь своего отца и пытаешься добиться, чтобы он тоже тебя любил. Ты хочешь, чтобы он думал о тебе, заботился, переживал за тебя. А он не думает, не заботится и не переживает, правда ведь? В доме хозяин – ты, ты покупаешь продукты, готовишь еду как умеешь, драишь полы, ремонтируешь, если что ремонта требует, руки у тебя хорошие, это все соседи подтверждают. Так что не отец о тебе, а ты о нем заботишься. А тебе хочется, чтобы было наоборот. Тебе хотелось, чтобы он тобой гордился, а он даже на родительские собрания не ходил и не слышал, как тебя учителя хвалят и в пример всему классу ставят. И ты что сделал? Связался с компанией Лешки Белоногова, стал домой приходить среди ночи да выпивший: дескать, пусть отец поволнуется, пусть хоть таким способом начнет о тебе думать и беспокоиться. Учебу вон забросил совсем, в журнале одни тройки да двойки. А отец – ноль внимания. Обидно? – спросила Мордасова и сама себе ответила: – Конечно, обидно. Но только логика твоя – порочная, потому что если ей следовать, то сейчас пьянки и драки, а потом и судимость за хулиганство или, не приведи господь, за убийство. В драке-то всякое может случиться, сам знаешь. На зону пойдешь. Даже если твой отец от этого горя в себя придет и начнет о тебе думать и беспокоиться, тебе-то от этого ни жарко, ни холодно, потому что ты будешь находиться в колонии и отцовской заботы и любви все равно не почувствуешь. Дошло? Твое поведение будет иметь логическое завершение в виде определенного результата, который называется «судимость и срок», но это совсем не тот результат, к которому ты сейчас стремишься. Ты можешь распоряжаться своей жизнью как тебе угодно, жизнь твоя, и делай с ней что хочешь. Как говорится, на все твоя воля. И если ты мне сейчас честно и ответственно подтвердишь, что хочешь на зону, я тебя тут же отпущу и больше ничего говорить не стану. Хочешь – иди, туда у нас каждому дорога открыта. Но если твоя цель все-таки не зона и не судимость, а нормальные отношения с отцом, то мой долг предупредить тебя, что таким гнилым способом ты результата не достигнешь. Тут надо искать другие пути.

– Какие? – машинально спросил Володя и тут же осекся.

Чего она городит? Ее послушать, так получается, что он специально с Белоноговым и его дружками якшается, чтобы папа на него внимание обратил? Да плевать он хотел на это внимание! Сто лет без него прожил – и дальше проживет.

– Какие? – повторила Мордасова Володин вопрос. – Я тебе скажу какие. Ты фильм «Место встречи изменить нельзя» видел?

– Ну а то, – ухмыльнулся Володя. – Кто ж его не видел?

– Тогда назови мне правила Глеба Жеглова. Хотя бы те, которые помнишь.

Оказалось, что Володя не может назвать ни одного и вообще с трудом припоминает, что в фильме шла речь о каких-то правилах.

– Эх ты! – рассмеялась Мордасова. – Ну помнишь, Жеглов учит Шарапова, как надо со свидетелями разговаривать, и объясняет, что для того, чтобы расположить человека к себе, надо с ним разговаривать о том, что ему интересно, а для любого человека интереснее всего – он сам. Спроси, говорит, человека об нем самом – и он твой со всеми потрохами. Ну, вспомнил?

– Вспомнил, – кивнул Володя. – И чего?