Чувство льда

Никогда за все время, что они встречаются, Нана не просила Антона Тодорова не уходить, точно так же как никогда не приглашала его к себе и не спрашивала у него согласия на то, чтобы прийти к нему. Она считала это ниже своего достоинства. Если он хочет провести с ней время, пусть сам приглашает или сам просит позволения приехать. Она ни за что не станет проявлять инициативу. Ни за что. И что это с ней сегодня?

– Хорошо, я остаюсь.

– А куда ты собирался?

И снова она поступила против собственных правил. Никогда подобных вопросов Нана себе не позволяла. Антон – взрослый самостоятельный человек, кроме того, он ее подчиненный, и какое право она имеет контролировать его и спрашивать, куда он идет или где и с кем был, если это не касается работы? Это казалось ей чем-то неприличным и не соответствующим тем отношениям, которые она же сама и установила.

– Я хотел съездить к Любови Григорьевне, поговорить. Надо помочь Олегу Баринову, поспрашивать, может, она видела или слышала что-нибудь любопытное. И потом, мы с тобой вчера говорили о том, что надо попробовать выяснить, кто еще, кроме моего отца и самих Филановских, мог знать о той истории. Нужно искать автора писем, убийство Катерины этой задачи не отменило.

– Поезжай, – решительно сказала Нана. – Это надо сделать, ты прав. Сейчас я быстренько приготовлю что-нибудь вкусное, позавтракаем – и поезжай.

– Ты имеешь в виду – поужинаем? – с улыбкой осведомился Антон.

– Ладно, сойдемся на том, что пообедаем, – она легко пошла на компромисс. – Только возвращайся потом ко мне, ладно? Я буду валяться на диване, смотреть телевизор и ждать тебя.

Антон потянул ее за руку, прижал к себе, обнял.

– Знаешь, сколько лет я ждал, чтобы услышать эти слова? Я всегда хотел, чтобы меня дома ждали. Даже папа мне никогда этого не говорил, – прошептал он ей на ухо.

– Я буду говорить тебе это каждый день, – ответила она тоже шепотом. – Хочешь?

– Хочу. Очень хочу.

– А отбивную из свинины хочешь? С жареной картошкой и салатом.

– Тоже хочу.

– А еще чего хочешь?

– Не скажу, – улыбнулся Антон, – а то на Тверскую не успею.

* * *

– Я так и знала, что добром это не кончится. – Любовь Григорьевна резким движением закрыла дверь в свой кабинет. – Я как чувствовала, что эта девчонка внесет разлад в нашу семью. Мне утром позвонил Андрюша, но ничего толком не объяснил, он был так взвинчен! Ну что там, Антон, рассказывайте же.

Антон устроился в кресле, достал блокнот и папку, в нескольких словах обрисовал Филановской ситуацию.

– Ну конечно, это все его неразборчивость, – сердито проговорила она, – вечно у него девицы меняются, ни одну не может около себя удержать. Вернее, не хочет. Разумеется, у него характер непростой, не каждая может с таким ужиться, да еще это его весьма сомнительное мировоззрение… Девушкам все это не нравится, они пытаются с этим бороться, угрожают, что бросят его, если он не станет вести себя по-другому, а он их спокойно отпускает, ни одну не пытается удержать. Разве так можно? Сосуществование двух людей – это труд, адский труд, можете мне поверить, а Андрюша не хочет прикладывать ни малейших усилий к тому, чтобы выстроить отношения должным образом. Знаете, почему от него жена ушла в свое время? Она не могла вынести того, что он ее совсем не ревнует. Она специально давала ему поводы для ревности, хотела проверить, насколько она ему дорога, а он только улыбался. Как будто ему все равно, как будто она ему не очень-то и нужна. Конечно, она обиделась. А кто бы не обиделся?

– Любовь Григорьевна, – мягко остановил ее Тодоров, – припомните, пожалуйста, вчерашний вечер в клубе. Все, что показалось вам примечательным, необычным, привлекло ваше внимание. Особенно если это касается ваших племянников и Кати.

– Вы что?! – Филановская гневно посмотрела на него. – Вы что, всерьез полагаете, что мои мальчики могут быть в этом замешаны? Да я больше чем уверена, что это сделал кто-то из Катиных кавалеров, она девушка красивая, с Андрюшей ей было сложно, она искала кого-нибудь получше, с перспективой.

– И все-таки, – настойчиво продолжал Антон, – я прошу вас вспомнить все, что можете. Я ведь рассказал вам про украденный пистолет. А Катя была застрелена из пистолета такой же марки. Вполне возможно, что именно из него. Украсть пистолет мог только тот, кто работает в издательстве или бывает в нем. Почти все сотрудники издательства вчера были в клубе, и вы имели возможность за ними наблюдать. Вы ведь хорошо знаете тех, кто работает в «Новом знании», правда?

– Ну… пожалуй, – нехотя согласилась она. – Во всяком случае тех, кто давно работает.

– Вот и давайте для начала пройдемся по списку, – Тодоров протянул ей несколько скрепленных листков, которые распечатал сегодня утром со своего компьютера. – Отметьте галочкой тех, кого вы видели.

Филановская взяла карандаш и начала читать. Сначала молча, потом стала комментировать вслух.

– Видела… так… его тоже видела… нет, я его знаю, но он мне не попадался на глаза… видела… эту не знаю…

– Кого? – тут же спросил Антон.

– Какая-то Марина Савицкая. Новенькая, что ли?