Чувство льда

– Я спрашивал, – улыбнулся Огнев. – С его слов получается, что ваш брат ухаживал за вашей подругой, причем с самыми серьезными намерениями, она вам об этом рассказала в машине, и вам это очень не понравилось. Так было?

– Да, так. Только мне не понравилось не то, что брат за ней приударил, а то, что Катя говорила неправду.

– То есть? – вздернул брови следователь.

– Саша не делал этого. Он не мог.

– Откуда такая уверенность?

– Я знаю Сашу. Это не в его правилах. Он никогда не ухаживал за моими подругами, а я никогда не засматривался на его женщин. Это невозможно в принципе, понимаете?

– Не понимаю. В принципе возможно все, это я вам говорю как следователь. А вы, Андрей Владимирович, судя по всему, очень привязаны к брату, да?

– Да. Очень. Мы близнецы, и, как все близнецы, мы очень близки.

– Понимаете ли, какая штука получается, – Огнев изобразил замешательство и раздумье, – Екатерину Шевченко убили или вы, или ваш брат, или кто-то из вас двоих по обоюдному сговору. Других вариантов у нас нет. Вот смотрите, Андрей Владимирович, – в этом месте следователь добавил в голос доверительности, – допустим, ваш брат действительно приставал к вашей девушке и она отвечала ему взаимностью. Такое вполне может быть, он внешне мало чем отличается от вас, вы же близнецы, только у него денег намного больше. Выгодная партия, не правда ли? В этом случае у вас появляется мотив: ревность. Допустим, она ему отказала и нажаловалась вам. В этом случае у вас тоже есть мотив: вы ей не поверили и рассердились на то, что она пытается очернить вашего любимого брата и фактически делает все, чтобы вас поссорить. Брат вам дороже, вы сами это признаете. Вы вспыхнули, разгневались… ну и так далее. Допустим также, что Екатерина отказала вашему брату и пригрозила все рассказать вам. Он испугался, что ваши отношения разладятся, что вы рассердитесь и отвернетесь от него, и у него, таким образом, тоже появляется мотив к убийству. Допустим, что у вашего брата и вашей подруги близкие отношения сложились уже давно, просто вы об этом не знали, а теперь эти отношения вошли в определенную стадию, когда Шевченко стала более настойчивой, даже, я бы сказал, назойливой. Возможно, он обещал развестись и жениться на ней, и она стала требовать выполнения обещанного. Она проявляла завидную настойчивость, об этом говорят многие свидетели из издательства, а ваш брат уклонялся от встреч с ней. Когда он понял, что об их отношениях начали судачить и под угрозой оказался не только его брак, но и его близкие отношения с вами, он убивает девушку. Тоже замечательный мотив. Теперь перейдем к возможностям. Вы утверждаете, что расстались с Екатериной возле подъезда вашего дома, и было это около часа ночи, она отправилась домой, а вы в расстроенных чувствах пошли погулять, чтобы успокоить нервы. Правильно?

– Правильно.

– И гуляли вы примерно до половины четвертого. Так?

– Так.

– И никто ничего подтвердить не может, – Огнев картинно развел руками. – Водитель машины, на которой вы приехали, уехал, а вы еще некоторое время стояли и разговаривали. То есть продолжали ссориться. Выстрел слышали жильцы дома, но ввиду позднего времени никто, естественно, не побежал в подъезд смотреть, что случилось. Вы спокойно могли войти вместе с Катей в подъезд, застрелить ее и уйти. Погуляли, подышали воздухом, выбросили пистолет, вернулись и сделали вид, что обнаружили тело. Могло так быть?

– Могло. Но так не было. Я ее не убивал.

«Интересно, – подумал следователь, – этот доморощенный философ когда-нибудь выходит из себя? Что-то он больно спокоен. Словно я его не в убийстве подозреваю, а на консультацию пригласил».

– Но вы согласны, что так могло быть, – подчеркнул Виктор Евгеньевич. – Что же касается вашего брата, то он, как выясняется, тоже алиби не имеет, потому что после вечеринки отправил жену домой одну, сказав ей, что должен ехать в аэропорт Домодедово встречать приятеля. Рейс должен был прибыть в час пятнадцать ночи. Он отпустил водителя и сам сел за руль. Кстати, ваш брат что, убежденный трезвенник?

– Нет.

– То есть на вечеринке он пил?

– Конечно. Но немного. Он никогда не пьет много и терпеть не может сильно выпивших.

– Иными словами, он сел за руль в нетрезвом состоянии. Уже нехорошо. Когда он уехал из клуба?

– Чуть раньше нас. Он боялся не успеть в аэропорт.

– Ну вот видите, как получается. Он уехал раньше вас и вполне мог приехать к вашему дому, оставить машину где-нибудь в соседнем дворе, чтобы вы ее не увидели, дождаться потерпевшую в подъезде и застрелить ее.

– Что за бред!

Ну вот, хоть что-то, напоминающее эмоции. Дело сдвинулось с мертвой точки.

– Ну почему же бред, Андрей Владимирович? Все сходится.

– Да что же сходится-то? Откуда Саша мог знать, что мы поссоримся и Катя пойдет домой одна?

– А вы не допускаете мысли, что они могли договориться?

– Договориться? О чем?

– О том, чтобы вы поссорились. Вот я читаю ваши показания: «Я был очень взволнован, наговорил Кате резкостей, она мне сказала: «Пойди проветрись, пока не успокоишься – домой не возвращайся». Ваши слова?

– Ну да…