Чувство любви. Новый научный подход к романтическим отношениям

– Ну… Хм-м… Возникает что-то вроде отчаяния – беспомощность, наверное. Я ищу в голове [стучит пальцем по лбу] решение, не получаю результата и отключаюсь. Я ничего не могу поделать. Да, это похоже на отчаяние. Если я так плохо с ней обращаюсь… [долгая пауза] может быть, эти отношения исчерпали себя. [Смотрит на меня и Анну, иронично улыбается.] Неудивительно, что я отключаюсь, да?

– Не то слово, – отвечаю я. – Анна расстраивается, а вы падаете в бездну страха, не имея очевидного решения. Вы слышите, что никогда не найдете его и никогда не сможете стать значимым для жены. Отчаяние, беспомощность, чувство, что отношения зашли в тупик, – все это похоже на накрывающую вас с головой тьму, а Анне кажется, что вы отворачиваетесь от нее, бросаете ее. Что вы чувствуете, когда я говорю об этом? Можете ли вы помочь ей настроиться на свои чувства?

На самом деле я призываю Патрика показать Анне, что он способен полностью сопереживать ей. И он действует блестяще.

Патрик поворачивается к жене и смотрит ей в глаза.

– Ну… На самом деле в таких ситуациях я схожу с ума. Я чувствую себя беспомощным. Я слышу, что не смогу сделать тебя счастливой, как бы ни пытался. Но я пытаюсь. Правда пытаюсь. Это чувство беспомощности сидит вот тут [показывает на живот] и ждет, когда ты снова скажешь, что разочарована в нас. Во мне. Я управляю огромной компанией, но не могу удержать тебя рядом. – Он опускает глаза, потом снова смотрит на нее и подается вперед. – Я не хочу отдаляться от тебя, – твердо говорит он. – Тебе много раз нужна была моя поддержка. И мне это нравится – нравится, что тебе нужна моя поддержка. Меня останавливают только мои страхи. Я слышу только то, что разочаровал тебя!

Анна смотрит на него спокойно и мягко. Патрик продолжает:

– Ты центр моей жизни, ты и дети. Я не хочу навечно застрять в этом «Лабиринте». Я так хочу, чтобы ты была со мной счастлива. Но будь снисходительна. Дай мне шанс научиться. Не думай, что мне все равно, раз я не всегда понимаю, что тебе нужно. Постарайся увидеть, что я пытаюсь. Я делаю для тебя многое. Думаю, мне нужно немного признания. Нужно знать, что ты никуда не уйдешь, что мы останемся вместе и преодолеем все трудности. Знать, что я, в конце концов, не такой уж плохой муж… Мне тяжело все это чувствовать и очень страшно делиться своими чувствами с тобой – вдруг тебе все равно.

В этот момент Патрик полностью открывается, активно помогая жене настроиться на него. Он тянется к Анне и просит ее подтвердить, что его слова имеют для нее значение. Он четко называет свои потребности, впуская Анну в свой внутренний мир и давая ей шанс ответить взаимностью.

Но может ли она его поддержать? Я думаю, что умение достучаться до любимого человека – главное умение в танце взаимоотношений. Но, кроме него, нужно еще умение реагировать на потребности другого, отвечать на них так, чтобы вовлеченность была обоюдной.

– Мне не все равно, – медленно говорит Анна. – Просто все так непривычно. Какое облегчение узнать, что ты не злишься и не равнодушен. Но я не хочу, чтобы ты так сильно боялся. Я не знала, что так важна для тебя! Я получала от тебя только предложения рациональных компромиссов, в которых не учитывались мои чувства. А оказывается, тебе просто страшно!

– Да, страшно, – отвечает Патрик.

Я спрашиваю Анну, что она чувствует.

– Я чувствую более тесную связь с Патриком. – отвечает она. – Я слышу, что он хочет стать мне ближе. Так намного лучше.

Они проделали огромный путь, но до финиша осталось еще несколько важных шагов. Патрик полностью открыт, но Анна все еще не может расстаться с привычкой не доверять, не может начать новый танец. Если связь между ними будет крепнуть и дальше, ей придется рискнуть и открыться самой, рассказать о своих страхах и потребностях. Моя работа – помочь им начать этот новый танец.

– Итак, Анна, – говорю я на следующем сеансе, – сейчас вы стали немного увереннее в отношениях?

– Да, – отвечает она. – Но я все еще цепляюсь за старые привычки. Несколько дней назад у нас случилась размолвка. Патрик сделал первый шаг к примирению, и я знала, что ему пришлось приложить огромное усилие, чтобы побороть страх, но я все равно держалась отстраненно и повторяла свою старую мантру, что он холоден и равнодушен. Мне все еще проще разозлиться, чем открыться ему.

– В ваших отношениях повторился момент, когда вы задраивали бойницы и поднимали мосты при первом признаке опасности. И принять парламентера все еще сложно, да? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Что вы чувствовали после размолвки?

Анна кривится.

– Как обычно. Холод и одиночество. Что-то вроде «вот все и вернулось на круги своя». Во всеоружии и готовая обратиться в ледяную статую! – Она смотрит на Патрика и пожимает плечами, как бы показывая, что он ничего не может поделать. – Но я пыталась не злиться.

– Когда Патрик попытался помириться, вы не смогли найти в себе силы ответить ему, даже несмотря на то, что устали от ссор и одиночества?

– Да. Мне трудно доверять ему. Трудно поверить, что он хочет быть рядом со мной и никуда не исчезнет.

– Можете сказать ему это?