Чувство реальности. Том 2

– Что же ты, продолжай! – нетерпеливо заерзал Макмерфи.

– Подожди, – прошептал Григорьев, помотал головой и приложил палец к губам. Треск стал громче. Андрей Евгеньевич вскочил и кинулся в дом. Христофор висел на шторе и медленно съезжал вниз. Тонкий капрон под его коготками с треском рвался.

– Ну ты, братец, даешь, – проворчал Григорьев, аккуратно отцепляя котенка от шторы, – тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра.

Он вернулся во дворик, уселся напротив Макмерфи, пытаясь удержать Христофора на коленях, но тот стал упорно лезть к нему на голову.

– Так вот, – продолжал Григорьев, снимая зверя со своего плеча, – я узнал несколько любопытных фактов, на первый взгляд никакой связи между ними нет. В середине марта в Москве был арестован некто Терентьев Эдуард Валентинович, доктор наук, сотрудник закрытого НИИ, связанного с оборонной промышленностью. Я обратил на это внимание потому, что ты, Билли, еще лет пять назад очень интересовался этим физиком и спрашивал меня, с какой стороны к нему удобней подобраться. Тогда я не сумел тебе помочь, Терентьев оказался неуязвим для нас, он был человеком честным, осторожным и до денег не жадным. Между тем стратегическая информация, которой он владел, а также его мозги за пять лет только выросли в цене. И еще, у него подрос сын, оболтус. Сейчас работает курьером в думском пресс-центре Рязанцева. Терентьев Константин Эдуардович, семьдесят восьмого года рождения. Полагаю, это не случайное совпадение, верно? Кто-то помог мальчишке пристроиться в приличное место.

Макмерфи в ответ только хмыкнул, пожал плечами, скинул кроссовки и положил ноги в белоснежных теннисных носках на соседний стул. Григорьев воспользовался тем, что котенок успел влезть ему на голову, и сделал небольшую паузу.

Прежде чем продолжить, следовало немного подумать. Проблема заключалась в том, что это он, Андрей Евгеньевич Григорьев, с самого начала, еще пять лет назад, предупредил Кумарина, что Макмерфи интересуется Эдуардом Терентьевым и пытается подъехать к нему через свою агентуру. Это он обратил внимание ФСБ на оболтуса Костика Терентьева, который провалил экзамены в институт, закосил от армии и удачно устроился курьером в пресс-центр думской фракции “Свобода выбора”. А когда юный легкомысленный Костик умудрился в каком-то баре проиграть в карты бандитам две тысячи долларов, которых у него, естественно, не было, Григорьев забил тревогу.

Костик был поздним единственным ребенком, ради его спасения отец мог согласиться на заманчивые предложения американцев. Так оно и вышло.

Эдуард Терентьев довольно часто приезжал за своим сыном в конце рабочего дня к зданию Госдумы” и однажды потрепанный “жигуленок” доктора наук остановился прямо возле шикарного “БМВ” Тома Бриттена. Физик увидел желтые дипломатические номера, звездно-полосатый флажок, услышал американский английский. В “БМВ” как раз сидели Бриттен с Лову дом и о чем-то беседовали. Терентьев не нашел ничего лучшего, как сунуть в приоткрытое окно письмо с предложением о сотрудничестве, которое написал за неделю до этого и таскал в кармане куртки.

Дальнейшие события развивались очень стремительно. За Терентьевым уже было установлено наблюдение, факт передачи письма наружка зафиксировала, но брать физика решили чуть позже, когда последует реакция американцев и произойдет первый контакт. Это случилось буквально через пару дней. Взять Терентьева тихо и интеллигентно не получилось. У него сдали нервы, он попытался удрать, устроил скандал, когда его запихивали в машину.

В результате сообщение об аресте все-таки просочилось в прессу, промелькнуло в маленькой желтой газетке, в разделе криминальных новостей.

Бриттен и раньше замечал разные странности в поведении и контактах своего однокашника Стивена Ловуда, но после ареста Терентьева стал всерьез подозревать его и имел глупость пойти с ним на прямой, откровенный разговор, припереть к стенке.

Физика через неделю тихо отпустили. После первого же допроса стало ясно, что впредь он вряд ли предпримет подобные попытки и полученный урок запомнит на всю жизнь. А что касается долга Костика, кредиторов арестовала милиция при облаве, и как-то все само рассосалось.

Григорьеву надо было четко определить, что ему может быть известно, а что нет. Он понимал, что, выдавая Макмерфи свою гениальную версию, серьезно рискует, и решил взять тайм-аут, заявил, что Христофор голоден и его пора кормить.

* * *

Следователь Лиховцева Зинаида Ивановна долго зевала, ворчала и отказывалась дать санкцию на обыск.

– Шура, сначала изволь объяснить, почему ты так уверен?

– Объяснять придется сутки, просто поверьте мне, один раз в жизни, поверьте на слово!

– Ага, я тебе поверю, а потом меня с работы вышибут, вся моя выстраданная кристальная репутация пойдет коту под хвост.

– О! Зинаида Ивановна, я вам кота подарю, из горного хрусталя, у вас ведь нет хрустального кота?

– Прекрати, Шура, половина третьего ночи, я в конце концов пожилая женщина, я спать хочу!