Чувство вины

— Хотя, с другой стороны, возможно, вы не доверяете себе, — словно поддразнивая ее, пробормотал Джейк, и Лаура поняла, что потерпела поражение. — Это было бы совсем глупо, вам не кажется? — сказала она, не желая доставить ему удовольствие допущением подобной возможности. Постаравшись придать лицу выражение человека, смиряющегося перед судьбой, она собралась с духом и взглянула Джейку в лицо. — Хорошо, — сказала она как можно более безразлично, — вы правы, если ваша машина так или иначе простоит у моего дома всю ночь, нет никакого смысла выставлять вас за дверь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лаура без сна лежала в своей спальне, гадая, как это ее угораздило попасть в столь безобразное положение.

Конечно, она сама кругом виновата. С этим она согласилась сразу. Не вложи она столько рвения в попытку соблюсти внешние приличия, Джейк покинул бы ее дом еще до обеда. А после того, что случилось, ей просто следовало настоять, чтобы он уехал. Она же вместо этого продолжала разыгрывать дурацкий фарс, притворяясь, будто его любовные посягательства ничего для нее не значат, — фактически пригласив его остаться и предпринять повторную попытку.

Нет, все было совсем не так, тут же принялась оправдываться она. В то время ей казалось важным только одно — вернуть себе ощущение, что все идет нормально. Она еще не готова была увидеть в случившемся нечто большее срыва, отклонения от общепринятых правил, о котором он сожалеет не меньше, чем она.

Да, конечно, он появился у нее без приглашения, не оповестив ее заранее, с кровоточащей раной, которую получил, неосмотрительно играя собственной жизнью, и, возможно, ей следовало проявить осторожность. Но ничего подобного с ней никогда еще не случалось, ситуация в целом представлялась ей совершенно нереальной. Джейк по-прежнему оставался в ее доме, и, хоть она не стала запирать дверь спальни, ей было определенно не по себе.

Однако верно и то, что, получив разрешение остаться, Джейк не сделал больше ничего способного выбить ее из колеи. Конечно, одного его присутствия было достаточно, чтобы подорвать ее душевный покой. И все же вел он себя более чем прилично, и их шаткое перемирие продлилось до того времени, когда они разошлись по спальням.

О том, как отнесется ко всему этому Джулия, Лаура не смела и помыслить. Если Джулия когда-либо узнает об этом, горько добавила она. Впрочем, подобные вещи рано или поздно все равно всплывают, это она знала. Быть может, лучше попытаться самой обо всем рассказать? Что бы она ни думала до сих пор, теперь, когда Джейк провел здесь ночь, все выглядит по-другому.

Да, но что она ей скажет? «А кстати, Джулия, Джейк заночевал у меня в субботу. Да, я тоже удивилась, но, понимаешь, с ним произошел несчастный случай, он просил меня помочь ему».

Нет! Лаура беспокойно заметалась. Нет, так, между делом, о подобных вещах не сообщают. Конечно, она могла бы рассказать дочери правду. Описать случившееся, и пусть Джулия сама делает выводы. Только поверит ли ей дочь? И если Джейк предпочтет солгать, чей рассказ Джулия скорее примет на веру?

Ответ был очевиден — Джейка. «О Господи», — простонала Лаура. При тех превратных представлениях о ее жизни, которые имелись у Джулии, та может вообразить, будто Лаура попросту приревновала Джейка к ней. Будто она намеренно совращала Джейка, желая унизить дочь. Лаура перекатилась на живот и ударила кулаком по подушке, жалея, что это не голова Джейка. Он сам во всем виноват, решила она. Не приехал бы сюда, ничего бы и не случилось. Она бы спокойно жила себе дальше, не помышляя о губительных чувствах, вызванных им. Теперь он, наверное, спит — крепко спит в гостевой спальне, на кровати, застеленной ею вечером. Неужели все итальянцы таковы? Есть у него хоть какая-то совесть? Какая извращенная черта характера понукает его так унижать ее?

И все же, когда он не пытается загнать ее в угол, он бывает удивительно милым, признала Лаура и тут же осудила себя за легкомыслие. Он бывает милым только тогда, когда добивается своего, сердито сказала она себе. Только из-за того, что остаток вечера прошел в относительном спокойствии, не следует думать, будто у него есть хоть какие-то принципы. Он причиняет страдания Джулии. По его милости в ее отношениях с Джулией может возникнуть разлад. Как она могла позволить ему остаться здесь — ему, который не думает ни о ком, кроме себя?

Она вновь повернулась на спину и уставилась в потолок. Свет луны, проникая сквозь щелку в шторах, расстилал над ее головой причудливую мозаику. Где-то вдали, нарушив тишину, жутковато ухнула сова, за окном зашуршал по камню стены плющ.