Чужая

Влад бросился к раненой, перевернул на спину. От едкого запаха свежей крови клыки прорвались наружу, несчастная смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Король взглянул на жуткую рану, потом снова в глаза женщине, стиснул челюсти — она умрёт, мучительно долго, истекая кровью, но умрет.

Он еще мгновение медлил, успокаивая ее взглядом, а потом быстро свернул несчастной шею. Анна вскрикнула, и он бросился к девушке, сжал ее лицо ладонями, долго смотрел в глаза. Анну колотило в истерике, она захлёбывалась слезами и в ужасе зажала рот ладонью.

— Посмотри на меня, милая, посмотри мне в глаза. Все хорошо. Все будет хорошо. Смотри на меня.

Давно он не стирал никому память, очень давно, но сейчас не было выбора, не было времени на объяснения и истерики.

Влад вёл Анну к чёрному ходу, он не понимал, что происходит, но что-то происходило…нечто очень странное. И это не покушение на Короля.

Они спустились вниз, и Воронов приподнял девушку за талию, удерживая на весу, чтоб не ступала босыми ногами по холодной земле. В машине никого не оказалось, только дверь со стороны водителя открыта настежь.

Осмотрелся по сторонам в поисках Миры, пока не увидел вдалеке ее труп. Тонкая полоска на шее от лезвия меча, скорее всего, ее обезглавили. У него не было времени на то, чтобы увезти тело. Ни секунды времени. Пусть она простит его, но ей уже никто не поможет…

Открыл дверь машины с другой стороны, запихнул Анну на сидение и молниеносно сел за руль, скрипя покрышками, на бешеной скорости вылетел с территории гостиницы.

— Все будет хорошо… — он словно говорил сам с собой. — Все будет хорошо.

Только внутри возникало навязчивое чувство, что только что он принял участие в спектакле. Сыграл главную роль. Да, мать их так, его явно подставили. Везде в этой долбаной гостинице будут его следы, его и охраны. Они единственные вампиры, зарегистрированные там на ночь. Никто не станет искать виновных, если они уже есть. Бросил взгляд на Анну, та тёрла плечи ладонями и смотрела на дорогу.

— Ты как, девочка? В порядке?

Она кивнула, а у самой зуб на зуб не попадает. Озноб — реакция на гипноз и утренний холод. Влад скинул пиджак и протянул девушке, та улыбнулась и накинула его на плечи. Потом посмотрела на себя и снова на него. Он одет, а она нет.

— На нас напали, пока ты спала, пришлось нести тебя сонную к машине, — солгал Воронов и увеличил скорость. На ходу набрал Зорича, потом опомнился и зашвырнул сотовый в окно. К черту. Могла быть прослушка, иначе как узнали, где он остановился.

— Не волнуйся, мы едем в аэропорт. Сейчас я остановлюсь, и ты переоденешься.

Влад бросил взгляд на часы.

— Мы вылетаем через час. Так что есть время сменить одежду и напудрить нос.

Улыбнулся ей и включил музыку. Ему нужно подумать. Немного подумать и понять, что происходит.

Миру убили. Если это подстава, то какого черта убирать охранников? Впрочем, зачем свидетели обвиняемому? Если останется в живых только он, то кто ему поверит?

Впереди виднелась лесопосадка.

— Я остановлюсь вон там, у деревьев, ты сменишь одежду, и я кое-что тебе скажу хорошо?

Девушка только кивала, немного напуганная, бледная. Владу захотелось привлечь ее к себе и долго гладить по волосам, чтоб она успокоилась. Из огня да в полымя. Притащил ее в этот мир, а здесь не лучше, чем там, если не хуже и, кажется, он притянул ее в самое пекло. Проклятье. В то пекло, где быть женой Влада Воронова уже далеко не так престижно и безопасно, если не наоборот.

Глава 20

Жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью.

(с) Пауло Коэльо

Он ждал, пока она оденется, курил сигару и смотрел в лобовое стекло, на пасмурное небо, затянутое сплошной серой тучей. Доберётся в город и узнает, что за чертовщина произошла в отеле. Может, он ошибся, нужно поднять ищеек на ноги и найти новорождённых, допросить и уничтожить, если потребуется. Но ими явно управляли, руководили. Слишком слажено поработали, тихо, не засветились.

Внезапно посмотрел в зеркало дальнего обзора и подавился дымом, замер с сигарой и в горле резко пересохло.