Чужая душа - потемки (СИ)

   Я прошла к диванчику и уложила на него дочку. Эдвин сгрузил на пол сумки и поинтересовался, где Алоис. Мы с Маргаритой одновременно уставились на него: ректор - прищурившись, я - с надеждой. Зачем ещё говорят с отцом девушки? Увы, Ксержик понадобился Эдвину по другой причине, абсолютно не связанной со мной. Обидно, но не смертельно.

   Отправив Эдвина по адресу, то есть к Алоису, копавшемуся в Архиве, Маргарита с трудом поднялась и подошла к Марице:

   - Жаль, колдовать мне нельзя, а то бы сняла сонные чары. Надеюсь, твой не переборщил?

   Покачала головой: в Эдвине я уверена.

   Выяснилось, что рожать Маргарите через недели две-три: тут среди ведьм не было единого мнения. Ректор надеялась, что это радостное событие произойдёт как можно скорее.

   - Заодно отцовские чувства Алоиса проверю, - подмигнула она. - Спихну на него двойняшек, а сама умотаю на практику с пятиклассниками. Так соскучилась, сил нет!

   Маргарита скорчила рожицу и тяжело вздохнула. Кто не знает её, подумает, кокетничает, но внешность ректора обманчива. Выпускникам повезло, что не она принимала у них экзамены.

   Закончив с бумагами, ректор засобиралась домой. Откопала зонт - некромантский, черный, подняла левитацией тяжёлую папку и вышла в коридор. Там её поджидал Алоис.

   - Твоя дочура приехала, - кивнула в мою сторону Маргарита, - так что притащи чего-нибудь выпить.

   - Обижаешь, в моём доме всегда всё есть! - Ксержик подхватил жену под руку и одарил меня лукавым взглядом.

   - Чудище, дочку-то поцелуй! - ткнула супруга локтем ректор.

   Я с готовностью подставила щёку, но Алоис ограничился прикосновением воздуха. Неисправим! Зато я не осталась в стороне и чмокнула в лёгкую щетину.

   - Не боишься, что заревнует? - сверкнуло глазами некромантсткое 'чудище'.

   - Это ты боишься, - поддела я.

   - Кого? Ару или Эдвина Лазавея? Так первая сама толкает в пучину разврата, а второй мне не соперник. При всём уважении к магистру.

   Самомнения Ксержику не занимать, как и остроты языка. Он тут же отличился снова, напомнив, что я хотела сделать с его лицом год назад. Я достойно ответила, что кое-кто тоже клялся, что дочерью не назовёт.

   - Я - назвал? - закатил глаза Алоис. - Девушка, когда? Ох уж эти фантазии!

   Услышав недовольное шипение Маргариты, Ксержик поспешил обхватить меня свободной рукой за талию и ловко притянул к беременной супруге:

   - Ну вот, полный набор. Ара, зонт могла бы не брать, дождик мне не помеха. Так что топаем домой, девочки, готовим ужин, а с меня выпивка. Арочка у нас не пьёт, тяжёлое не таскает, - раз, и папка ректора перекочевала к Алоису, - и не колдует. Сколько раз повторять, а?

   - Ты мне не указ. Кто вы там, Алоис Ксержик, - старший преподаватель?

   - Молчу, сиятельная, помню своё место, - Ксержик поцеловал супругу и повёл нас прочь. Мои вещи благополучно покачивались в воздухе за спиной Алоиса. На мой вопрос, где Эдвин, ответил, что Лазавей тоже с нами поужинает, скоро будет: - Адрес я сказал, разберётся. Да и хаживал уже.

   Алоис не обманул: Эдвин действительно зашёл, наскоро что-то пожевал и отправился восвояси, обещав быть на связи. Средство общения мне оставили, так что не жаловалась. Да и выходные мои: Лазавей клятвенно обещал проводить их в Ишбаре. Мне казалось, что он побаивается оставаться наедине с Ксержиком и мной, что внушало подозрения о нежелании жениться. Вообще, наши отношения в народе называли сожительством, но я предпочитала более красивое: 'возлюбленные'.

   В тот вечер вопреки первоначальным планам Эдвин задержался, долго говорил с кем-то в Вышграде, а потом сообщил, что ночует в Ишбаре. Алоис почесал затылок и изрек, что на печи мы втроем не поместимся, да и ребенка неплохо бы убрать подальше: 'Рановато ей просвещаться'. В ответ Лазавей заявил, что яблоневый сад отлично подходит для учебной работы.

   - Ну уж нет, - решительно вступила в разговор Маргарита, - сад занят. Марицу давайте мне: пусть изверг привыкает к детишкам, все равно на голодном пайке.

   Алоис вздохнул и пробормотал, что пошел смотреть на сад. Подоплёку любви к плодовым растениям понимали только мы с Маргаритой, причем я - в общих чертах. Очевидно, что сад, что могилки одинаково прельщали блудного папашу для уединения с девушкой. Надо бы их с мамой свести: узнает ли она его? Или он её? Останавливало одно - боязнь разругаться с обоими.

   В итоге нам постелили в гостиной в компании благопристойных изысканий Ксержика. Непристойные остались в кабинете.

   Эдвин скептически осмотрел ложе и предложил устроиться на полу.

   - Рановато ещё, - хмыкнул с порога Алоис. - Агния, вроде, не старая грымза, чтобы не прижаться.

   Покраснев, потянулась к полке, пригрозив разбить все горшки Маргариты. Ксержик тут же пожелал спокойной ночи и закрыл дверь: любовь мачехи к маргариткам известна.

   - Помню вашу первую встречу, - Эдвин с интересом осмотрел гостиную и развалился в кресле-качалке. - Вы друг друга не выносили, а теперь не разлей вода.

   - Я у него полгода жила, привыкла, - задёрнула шторы и потянулась. - Ты у кого моей руки просить станешь?

   - Прости? - Лазавей резко остановился, едва не упав.