Чужая душа - потёмки (СИ)

Дурные мысли притягивают беду, и, быстро шагая по улицам Номарэ, я старалась не думать о смерти. Даже мстить Осунте расхотелось.

Гостиница располагалась в четырёхэтажном доме в одном из переулков. По нему не сновали самодвижущиеся повозки, да и прохожих было немного. Цветастая вывеска состояла из пяти букв. Интересно, как читались эти завитки? Сложна ли шойдская грамота? Решила, что достану букварь и выучусь читать по-местному: если я не маг, то всё равно должна приносить пользу. А без языка в чужой стране делать нечего.

Притихшие, подавленные и испуганные, мы вошли внутрь.

Юлианна молча показала ключи, и мужчина в зелёной рубашке без разговоров провёл нас к лестнице. Комнаты находились на третьем этаже, о чём свидетельствовали первые цифры их номеров.

Отмахнувшись от сопровождавшего нас человека — неважно, что он говорит, хотелось просто побыть одним, — Юлианна отперла первую дверь. А я сделала вывод: система счёта у Оморона и нашего мира общая. Начертание схожее, только грубее. Нужно перерисовать, показать потом библиотекарю. Если, разумеется, выберусь.

В номере стояли две кровати. На одной из них валялись вещи магистра Лазавея.

— Комната мальчиков, — резюмировал Липнер. — Но вам заходить тоже можно.

Мы проигнорировали его шутливое замечание, напомнив об изготовлении денег. Без магистров, не приведи все боги подлунных миров, нам они позарез нужны. Алхимик заверил, что к утру всё сделает и попросил не беспокоить: 'А то несчастный случай может произойти'.

— Тебе что-нибудь нужно? — поинтересовалась Юлианна. — Реагенты какие, ассистент?

— Да нет. Лучше с Агнией посиди. Лаборатории здесь всё равно нет… Но прорвёмся!

Его бы устами… Но слова Липнера внушили надежду.

Вторая комната, как и предполагали, предназначалась для девочек, то есть делить её приходилось на троих. Мы с Юлианной предпочли бы обойтись без магистра Тшольке. Догадывались, что она съедет, как только наш алхимик добудет местные деньги.

Не сговариваясь, сели рядом на одну кровать. Даже вещи не распаковали. Сидели и ждали, глядя в окно.

Солнце медленно ползло вниз, время тянулось бесконечно…

Не выдержав, всё-таки задремали.

Проснулись от того, что кто-то ругался в коридоре. На родном златорском языке. Голос принадлежал не Липнеру — значит… Мы по команде подскочили и бросились к двери. Распахнули и увидели помятую Осунту с растрёпанными волосами. Пара ожогов и царапин свидетельствовали о том, что магистр попала в переплёт. Впрочем, это мы и так знали.

Лазавей выглядел не лучше. И, судя по всему, был на взводе: синева плескалась между пальцев, пульсируя чуть заметными всполохами. Даже не знаю, что такое совершила магистр Тшольке.

— Осунта, — голос у магистра Лазавея казался ровным и спокойным, но вот выражение лица таковым не являлось, — скажите мне, сколько лет вы преподаёте?

— Достаточно. Не меньше вас, — подбоченилась магистр и тоже занялась плетением магии. — Намекаете, что я дура?

— Не намекаю. Мне стоило такого труда вытащить вас из лап властей… Штраф, между прочим, был внушительным, на него пошли все мои деньги. И то вас выпустили только потому, что я назвал вас сумасшедшей. С них другой спрос.

Осунта вспыхнула и мотнула всклокоченной головой. Прищурившись, поинтересовалась:

— Так вот что вы там болтали! Вам не сойдёт это с рук.

— Ловить надо было искуснее, — огрызнулся магистр. — Но нет же, мы иначе не умеем! Сразу свой характер наружу! Не спорю, вы отличный боевой маг, Осунта, один из лучших, но по-женски импульсивны.

— Так что же вы во главе с ректором за моей спиной прячетесь? Баба, значит? Вот уйду — будете знать!

Магистр Тшольке развернулась на каблуках, оттолкнула меня с Юлианной, сгрудившихся на пороге, и хлопнула дверью.

— Осунта, не психуй! — полетели вслед слова Лазавея. Он устало втянул в себя магию и провёл рукой по лбу. Глянул на нас, но промолчал.

Потом всё-таки поинтересовался:

— Липнер где?

— Деньги делает. А вы как? — решилась спросить Юлианна.

Магистр махнул рукой и опустился на пол. Просидел так, не двигаясь, минут пять, затем направился к двери 'мальчишечьего номера'. Стучаться и не подумал — открыл дверь без прикосновения рук.

Разумеется, мы поспешили заглянуть внутрь: когда ещё алхимика за работой видишь?

Липнер задвинул шторы и сидел посреди пентаграммы. Рядом варилось на магическом огне нечто, источавшее неприятный запах.

Лазавей мельком глянул на изыскания подопечного и завалился на постель, уставившись в потолок. Чувствуя, что мы смотрим на него, попросил крепкого чаю.

— Дай им немного денег, — эта фраза адресовалась Липнеру.

Алхимик недовольно забурчал, но бросил нам мелочь. Поймала её я, заодно рассмотрела. Тяжёлые монетки, смесь меди и чего-то ещё: они светлее наших.

— Агния, сходи, я ауру посмотрю, — прошептала Юлианна. — Мне кажется, она истощена.

— Спасибо, справлюсь, — не открывая глаз, пробормотал Лазавей. — Всё обошлось, мы не вне закона. Священник мёртв.

Мы предпочли ни о чём не расспрашивать. Но и так было ясно: сначала магистр вытащил коллегу из-за решётки, а потом выследил и убил клирика.