Чужая глубина

Он медленно подошёл к Михасу, который так же беспомощно сидел на полу, обхватив колени руками. Тонкие, костлявые пальцы растопырились перед механиком. Фаланги слегка подрагивали. Почти как настоящие. Только почти… Опять обман? Опять происки Глубины?

Михас попытался вспомнить ренегата во всех подробностях. Может быть, что-то не совпадёт, вдруг обнаружит ошибка, расхождение между тем сэргом Крошином, что отправился вместе с бригадой в Чет и тем, что сейчас протягивает ему руку.

Он, правда, старался, но ничего не вышло. Механик все-таки прикоснулся к руке. Живой, настоящей руке, в которой текла кровь и имелись жилы, мышцы и что там бывает у живых людей. Нет, это не Глубина. Крошин был вполне реален. Даже капельки пота были настоящими. По крайней мере, Михас хотел так думать. И он поверил. Поверил раз и навсегда. Потому как сомневаться у него просто не осталось сил.

— Куда мы держим путь?

Вопрос прозвучал вполне закономерно. За время подготовки батисферы Крошин так и не произнёс больше ни слова. Покосившись на приборную панель, он побарабанил пальцами по подлокотнику, но все-таки ответил:

— Держим курс на Око-Луч.

Для управления батисферой, если уж быть до конца откровенными, необходимы всего двое — штурман и капитан. Один отдаёт приказы, другой их исполняет. Просто и ясно. Нет необходимости вслушиваться в гул эфира, выходить на связь с Коконом, каждый час обмениваться с медиком простыми вопросами, подтверждая собственную состоятельность. «Сколько на руке пальцев? Конечно же, пять. Моргни… Теперь улыбнись… Снова моргни… Открой рот… Схвати себя за мочку правого уха… И последний вопрос: кто был первым президентом восточного Промитеа? Да это каждый школяр знает. Безусловно, это Перл Родрик-испытатель». Приблизительно таким образов выглядит проверка на вшивость. И подразумевается здесь не внешний зуд и вовсе не чесотка, а самая настоящая душевная парализация. Одним словом, омут[14], вызванный Глубиной.

Михас рассуждал о подводном мире сам с собой. Да и с кем ему было говорить? Со своим больным воображением? Механик сильно сомневался, что псевдо-ренегат ответит ему нечто внятное. Но ещё больше он сомневался, что они вообще куда-то плывут. Скорее всего, Одиссей так и висит над Горизонтом, а его двигатели работают в холостом режиме. А сам Михас всё ещё сидит в выходном отсеке. Забился в угол, будто мелкий рачок в свой гигантский панцирь, и пытается избавиться от пятой стадии Глубины. А то что он сейчас наблюдает в иллюминатор — всего-навсего его воспоминания.

Механик бывал здесь тысячи раз. Вахты, патрули, караульные маршруты — каждая деталь подводного ландшафта была не просто знакома, а уже набила изрядную оскомину. Вот горные выступы справа, прямо заросли планктона — настоящий сине-мраморный оазис. Глубинщики называли их Подводными джунглями — соответствующему месту, соответствующее название. Да и в целом здесь было принято не запоминать мудрёные названия на языке Первых мучеников, а давать морским обитателям привычные земные имена. Китов величали слонами, косяки рыб — стаей, медуз — пузырями, а тех же огромных черно-белых плавунов с распущенными плавниками нарекли крылатыми зебрами.

— На два градуса левее, — скомандовал Крошин.

— Там мути много, лучше будет слегка вперёд, а потом взять правее, — равнодушно сообщил Михас и уверенно поправил соскользнувший на плечо шарф.

Ренегат промолчал. Бросил в сторону хищный взгляд и вновь уставился вперёд. А механик, сжав зубы, все-таки слегка изменил курс. Вернее, он попытался сохранить направление, но рука сама отклонила руль в нужном ренегату направлении. Как такое могло произойти? Михас не знал. На протяжении последних пяти часов, а возможно, всего лишь пары минут он мог лишь осознавать творившееся вокруг. Словно беспомощный созерцатель, механик находился где-то между сном и явью, где очень не хотел оказаться, но оказался. В мире и власти проказницы Глубины.

— Ещё полградуса, теперь возьми выше, — продолжил Крошин.

Михас кивнул и исполнил приказ. Теперь он напоминал обычную тряпичную куклу-нарукавник, которой с лёгкостью может управлять любой сопливый мальчуган, спрятавшись под растянутым покрывалом. Прямо, направо, вверх, вниз — да какой, собственно, смысл произносить приказы вслух? Все равно механик поступит ровно так, как прикажет ему хозяин. Что ни говори, а все-таки удивителен и непредсказуем подводный мир. Здесь даже невидимая человеческому глазу Глубина может приобрести облик реального человека.

Михас повернул голову и уставился на двойника сэрга Крошина, специального ренегата Подводного адмиралтейства. У самого виска тайного консула внезапно появилась крохотная красная точка, которая довольно быстро превратилась в извилистую нить красного цвета. Неужели Глубина пыталась стать настоящей? Или даже она может испытывать боль?

Глава 10. Дыра в прошлое