Чужая игра

— Об этом и не мечтай. Если еще раньше я колебалась, то после вчерашнего дебоша этот вопрос для меня навсегда закрыт. Но я пришла тебе сказать вовсе не это.

— Еще какой-нибудь сюрприз, — скривил губы Эдуард.

— Как ни странно, ты угадал. Я поняла, что слишком либерально вела себя в отношении снабжения тебя деньгами. Не только давала, сколько ты просил, но никак не контролировала твои расходы. Сочувствую, но отныне придется тебе ужаться в своих тратах. Будешь получать не только вдвое меньше, но каждый вечер давать отчет о своих приобретениях. Поэтому теперь везде проси чеки и храни их, как самые дорогие письма от любимой. Я их буду тщательно проверять.

— Алина, ты так не поступишь! — вскочил Эдуард.

— Плохо же ты меня знаешь. Я была бы не сама собой, если бы так не сделала. Хочешь дебоширить, зарабатывай на это деньги сам. А на мои — уволь. Это правило вступает в действие с сегодняшнего дня. Поэтому, если будешь тратить деньги, не забудь принести чеки. Иначе я стану вычитать из положенной тебе на следующий день суммы. А теперь извини, надо идти зарабатывать эти самые деньги. Слободина быстро вышла из комнаты. Эдуард проводил ее взглядом. Все его существо было охвачено злостью. С каким наслаждением он бы догнал жену и стал избивать ее ногами и руками. Так, как вчера делали с ним эти поганые менты. Но он понимал, что не может позволить себя такое удовольствие, так как его тут же и уже навсегда вышвырнут из дома. А ему не только негде жить, у него-то за душой нет ни копейки. Он рабски зависит от этой женщины и вынужден терпеть от нее любые унижения. Но неужели не придет момент, когда он сумеет рассчитаться с ней. За все, что было и за то, что еще, без всякого сомнения, будет.

9

Анна прошла к себе в гримерную, бросила сумку на столик и уселась перед зеркалом. Внимательно всматриваясь в свое отражение, пыталась сообразить, что же с ней не так. Да, нет, вроде все нормально. Прическа в порядке, макияж тоже, отметила она. Только почему-то она чувствовала себя не в своей тарелке.

C чего бы это? Задумалась Анна. В голове замелькали, как в калейдоскопе, обрывки каких-то мыслей, образов…

«Стоп! — мысленно приказала Анна себе. — Начнем с начала. Сегодня, когда она вошла в театр, первой ее встретила тетя Настя, их уборщица. Она уже надраила полы до блеска и могла идти домой. Но тетя Настя не торопилась уходить. Обычно она дожидалась прихода актеров, чтобы с каждым из них персонально поздороваться. Ей этот нехитрый ритуал доставлял огромное удовольствие. Некоторых из актеров она выделяла особенно. Среди них была и Анна. Анна уже привыкла, что каждое утро уборщица не только здоровается с ней, но еще и спрашивает, как ее здоровье. Получив, положительный ответ, тетя Настя с удовлетворением добавляла: «Ну, дай-то, бог».

Анна вспомнила, что сегодня у нее не получилось с тетей Настей их обычного коротенького диалога. Когда Анна проходила мимо уборщицы, та ее как будто не заметила. Тетя Настя низко наклонилась к своим ведрам и начала сердито громыхать ими. Анна не придала этому значения и побежала дальше.

Чтобы попасть в свою гримерную, Анне надо было подняться по лестнице. Навстречу ей спускалась их завлит Алла Степановна. Алла Степановна с кем-то разговаривала по мобильному. Сколько Анна ее ни видела, она всегда была с мобильником, прижатым к уху. Анне казалось, что Алла Степановна уже срослась с телефоном намертво, что она даже спит с ним. Но, несмотря на такое нерасторжимое родство с мобильным, Алла Степановна не выпадала из окружающей ее действительности. Это было заметно, по тому, как, завидев кого-нибудь из актеров, Алла Степановна приветствовала его легким кивком головы, продолжая при этом свой разговор. Анна вспомнила, что сегодня Алла Степановна прошла мимо нее, как мимо пустого места.

— Неужели простое совпадение? — подумала Анна. — Только почему у нее на душе так мерзко, словно кошки скребут, как от дурного предчувствия?

— Здрас-с-с-ьте, — в дверь заглянула костюмерша.

— Привет, Люба, заходи, — Анна обрадовалась ее приходу. Сейчас она поболтает с ней и все сомнения, как рукой снимет. Ведь Люба болтушка известная, рот у нее никогда не закрывается. Обычно она утомляла Анну своими разговорами. Люба, если заходила в гримерную, то раньше, чем не перескажет все сплетни, не уходила из нее. И откуда у нее только силы берутся на эту болтовню, часто удивлялась Анна. Ее саму чрезмерные разговоры утомляли. Анна предпочитала больше молчать и беречь силы, особенно, если вечером у нее был спектакль.

— Анна Олеговна, вам костюмы для репетиции нужны? — спросила Люба, даже не переступая порога гримерной. Она, как стояла, так и осталась стоять в дверях.

— Чего это ты меня по имени отчеству вдруг? — удивилась Анна. Они всегда были с Любой на ты и просто по имени.

Люба замялась и насупилась.

— Я спрашиваю, костюмы нужны? — повторила Люба свой вопрос.

— Нет, Люба, спасибо. Сегодня я репетирую без костюмов, — ответила Анна.

— Как скажете, — только и ответила костюмерша и поспешно скрылась за дверью.