Чужая игра для сиротки. Книга2

Хорошая сторона моего этого торможения об стену — я прилично треснулся башкой и это привело меня в чувство.

Плохая сторона… Вот же Хаос мне в печенку, Эвин все-таки сделал это!

Пока я валяюсь на полу решая умереть или еще подергаться, что-то тихо ударяется в стену около моей головы. Раз и еще раз, пока я не замечаю, что это — бутоны цветов.

Дожили, приехали и приплыли.

Я еще не отошел в пекло, а меня уже забрасывают цветами.

Нужно хоть постонать для приличия, а то эта не в меру усердная монашка, чего доброго, прямо тут меня и закопает.

— Ох, демонов зад… — Хриплю сквозь зубы, пытаясь сесть.

Безуспешно — меня снова кренит набок, как плохо скроенную лодку.

— Нокс, вы там живы?! — слышу взволнованный голос Тиль. — Плачущий, помоги мне, Рэйвен, клянусь, если вы не скажете хоть слово, я лично выбью из вас дух!

Я вроде подал, нет?

Видимо недостаточно сильно, ну или это случилось только в моей голове.

— Тиль, — изо всех последних ил стараюсь говорить если не громко, то хотя бы связно, — если вы не прекратите забрасывать меня розами… вероятно, я еще какое-то время… поживу.

— Хвала Плачущему, — выдыхает она.

— Вы… серьезно бросали в меня эту гадость? — касаюсь пальцами лепестков пышного бутона розы, который приземлился как раз возле моей ладони.

— К сожалению! — выкрикивает она. — Вас же нужно было как-то привести в чувство! А если бы взяла в руку что-то потяжелее, то уж точно поддалась бы искушению зарядить этим вам в голову!

Когда кое-как фокусирую на ней взгляд, монашенка сидит на полу, в розовой пене кружев нижних юбок, и рыдает навзрыд.

Вероятно, если бы я «побыл» покойником еще пару минут, мне бы и поцелуй обломился.

Ну хотя бы трагический в хладный лоб.

Крепкая боль в затылке возвращает в ту реальность, где мне, как, впрочем, и любому другому сметному мужчине, от невесты Эвина Скай-Ринга теперь может обломиться разве что взгляд.

Эвин все-таки сделал это.

Поверить не могу!

— Вы мерзкий, ужасный, отвратительный тип, герцог Нокс! — всхлипывая, ругается Тиль. — Чтоб вы провалились!

— Минуту назад вы призывали меня восстать из мертвых, Тиль.

— Только чтобы иметь довольствие самой вас прикончить!

Я пытаюсь вспомнить, что успел натворить.

Это тяжело, потому что последнее, что я помню — мой отчаянный и самонадеянный прыжок в Бездну.

Разговор с Владычицей.

Дикое чувство голода, а потом все как в тумане.

— Тиль, полагаю, я должен с вами объясниться, — бормочу пересохшими губами.

— Единственное, чего я от вас хочу, герцог Нокс — чтобы вы немедленно убрались из моей комнаты и больше никогда — слышите? — никогда даже не смели думать о том, что ты… вы…

Со зрением у меня все еще скверно, но я вполне доверяю своему слуху, который подсказывает, что моя малышка крайне смущена, и ее невинный рот просто не в состоянии повторить то, что, по всей видимости, произносил мой, отнюдь не невинный.

Могу только представить.

Чувство голода заставляет меня терять контроль. И чем оно сильнее — тем мне сложнее держать себя в руках. На последних стадиях мое тело превращается в повозку, которой правят сущности заточенных во мне демонов. А эти парни любят ходить с ума.

После визита в Бездну я чувствовал себя почти что покойником.

Впрочем, ничего не изменилось, и нужно что-то придумать до того, как демоны снова отберут у меня вожжи.

— Малышка, послушай… — Вкус крови во рту мешает говорить. — Я все тебе объясню, клянусь твоим Рыдающим…

— Плачущим! — огрызается она и, кажется, осеняет себя знаком веры. — Вы не только… распутник, но еще и богохульник!

Ох, Бездна, она великолепна в этом своем невинном праведном гневе.

— Сейчас мне нужна… ты, Тиль. Но, учитывая некоторые обстоятельства, которые делают наш контакт невозможным, тебе придется немного мне помочь.

— Помогать вам?! — Она хватает валяющийся на полу бутон и от всей души швыряет его мне в голову. Будь это что-то потяжелее — ее замаха хватило бы на вмятину во лбу. — Герцог, радуйтесь, что браслет и обеты помогать страждущим не дают мне вас прикончить!

— Нельзя быть такой кровожадной, Тиль, — не могу удержаться от смешка, хоть он и приносит мне новую порцию боли.

— Поверьте, милорд, вы понятия не имеете о глубине моей кровожадности в отношении вас!

— Охотно верю, малышка. Но, может, ты все же не дашь мне умереть в паре метров от твоей кровати? Будет крайне проблематично объяснить тут появление моего трупа

Она всегда была благоразумной. Наивной, но не дурой.

И раз я в бессознательном состоянии, очевидно, наболтал себе на смертный приговор и взывать к чувству жалости не получится, придется уповать на то, что хотя бы голос разума в ее милой головке станет мне союзником.

Монашка сосредоточенно думает и очень громко сопит.

Вполне милые звуки, чтоб испустить дух под их аккомпанемент.

— Я помогу вам, герцог, но только потому, что Эвин вас ценит.

— О, вы невероятно великодушны! — Я даже не скрываю облегчение. — Вспомните еще о моих военных заслугах и вы поймете, что Артания вас не забудет!

— Шутите, Нокс? — подозрительно прищуривается она. — Значит, не так уж беспомощны?