Чужая игра для сиротки. Книга2

Я даже пошевелиться боюсь, но оправдываю себя нежеланием накликать беду, если браслет решит, что ора прекращать эту странную… кормежку.

— Тиль, если я попрошу тебя заткнуться — ты будешь послушной девочкой? — очень хрипло говорит Рэйвен, и я чувствую его губы прямо у моего уха.

Хочу сказать, что это очень грубо, но почему-то не могу вымолвить ни слова.

Пальцами свободной руки он продолжает медленно приспускать шнуровку, пока, наконец, я не чувствую приятную свободу в груди. Герцог опускает корсет ниже по моему телу — до талии и по бедрам, где его пальцы почти невесомо касаются ямочки над бедром.

Я вздрагиваю и густо краснею.

На мне тонкие шелковые панталоны, но в воде они едва ли ощущаются сильным препятствием. И под корсетом точно такая же нижняя блузка на тонких бретелях.

— Ты очень вкусно пахнешь, малышка. — Шепот его дыхание скользит по моему плечу, поднимается вверх до того места, где к моей шее прилипли мокрые пряди. — Так оглушительно вкусно, что на свое счастье не можешь читать мысли, иначе бежала бы от меня о всех ног.

Что он несет?

Мне трудно соображать и еще труднее сосредоточиться на какой-то одной мысли.

Это не его голос.

Это как будто… что-то другое в его теле.

Значит, вот так выглядит поглощенная Тьма?

У меня начинает кружится голова. Внезапно, потому что минуту назад я была готова бодрствовать всю ночь, если это было бы необходимо ради здоровья герцога. А сейчас меня как будто убаюкивает и укачивает, медленно погружает в тепло и негу, от которой веки стремительно тяжелеют и в ушах откуда-то появляется настойчивый щебет птиц.

Мне хорошо.

И стоило бояться? Мы просто рядом друг с другом — что в этом предосудительного?

Я втягиваю живот, когда Нокс медленно потирает большим пальцем ткань вокруг пупка.

Может, ничего страшного не случится, если совсем убрать одежду?

Это ведь так естественно — быть обнаженной перед тем, кого…

Меня все-таки тревожит настойчивый зуд капли разума, которая чудом уцелела в этой эйфории.

«Что-то не так!» — протестует она, и мне никак не удается ее заглушить.

Что может быть не так, когда мы вдвоем? Мы созданы друг для друга.

«Почувствуй!» — продолжает сопротивляться внутренний голос, и я пытаюсь найти причину для беспокойства. Конечно, только чтобы его успокоить и отдаться своим чувствам.

Рука герцога у меня н животе.

Второй он придерживает меня за локоть, не давая погрузиться в воду.

Но… кто тогда гладит мое плечо?

Эта мысль действует как отрезвляющий осенний холодный дождь.

— Рэйвен, ты… — Мои губы немеют от недостатка сил.

— Моя маленькая сладкая монашенка, — его голос как будто сквозь эхо.

Нет, не его голос.

Его голоса.

Я дергаю рукой, пытаясь освободиться, но вместо этого только сильнее запутываюсь в его объятиях.

— Даже не смей думать о побеге, монашка. — Резко, жестко, лишая остатков воли. — Ты сегодня главное блюдо на нашем столе.

Он сказал «нашем»?

Мне ведь не показалось?

Пытаюсь энергичнее работать ногами, но что-то мешает.

Опускаю взгляд и на этот раз не могу подавить крик, потому что там, через прозрачную толщу воды, хорошо видны темные вихри, опоясывающие мои ноги словно неразрывные цепи.

— Отпусти меня… пожалуйста, — кое-как нахожу силы на униженную мольбу о помощи. — Ты обещал, что никогда не причинишь мне вред.

— Мы ничего не обещали, — мурлыкают голоса. — Мы так давно не находили ничего настолько вкусного…

— Рэйвен, ты… обещал. Пожалуйста. Ты ведь не мог совсем исчезнуть.

И именно эта мысль причиняет невыносимую боль.

Я не могу представить свой мир, в котором его не будет.

Не могу и не хочу.

— Ты зря беспокоишься о своем Инквизиторе, малышка — он крепко спит.

Инквизиторе?

Глаза снова начинают слипаться.

Может быть, на этот раз я уйду в сон и останусь там навсегда? Там мой Рэйвен жив.

Почему меня не тревожит что он «инквизитор»?

Он ведь охотится на таких, как я — непонятных, со странными символами Хаоса на коже.

Что такое ga’an’ern?

Почему я так его назвала?

— Ты… ты?! — шепот переходит на громкий оглушающий визг и в ту минуту, когда я чувствую уже знакомую ударную волну защиты браслета, мое тело камнем уходит под воду с головой, полностью лишенное опоры и поддержки.

Глава тридцатая: Герцог

Я все-таки потерял контроль.

Проклятье!

О том, что это произошло, не трудно догадаться по тому, что мы с Тиль одновременно выныривает из-под воды, но на противоположных концах бассейна. И вид у нее такой, будто она как раз придумывает самый мучительный способ меня убить.

Вероятно, я заслужил.

Потому что последнее мое воспоминание — оно еще до того, как малышка нырнула в воду.

Потом лишь обрывки воспоминаний в рассеянном тумане других образов — похотливых и кровавых, с привкусом крови и пепла.

Повозкой «моего сознания» снова управляли демоны и этих ребят, судя по всему, очень заносило на поворотах.

— Вы же мне обещали! — кричит Тиль, сплевывая воду, и стыдливо прикрывая одной рукой прилипшую к груди шелковую нижнюю сорочку н тонких бретелях.