Чужая истина. Книга вторая (СИ)

Зажало так, что ни шевельнуться, ни упасть. Бой в такой нелепой толчее — смертельная возня. Чей-то меч ткнулся в подмышку, нетерпеливо скрежетнул по широкому оплечью. Нейт ответил, как мог. Ткнул окованным левым локтем в лицо, забился в стальных тисках соратников. Карские латы были хороши, если бы не отменная кираса — грудь бы уже промяли. Давка усиливалась, казалось, ещё чуть — и можно будет выскользнуть наверх. Нейт с трудом выдернул вооружённую руку из толпы, занёс выше, шваркнул острым навершием, что было сил. Бородатая, оскалившаяся морда, совершенно демоническая в багряных отсветах пламени, треснула гнилым помидором. Осколки зубов, кости, гримаса боли — всё вдруг предстало в мельчайших деталях, застыло в памяти несмываемо-чётким образом… А потом он заработал с новой силой. Наполовину выкарабкавшись из объятий тел и доспехов, цепляясь и поднимаясь над этой бушующей свалкой, Нейт неистово молотил там, куда только мог дотянуться. Звенело и чавкало.

Железные рёбра держались стойко. Как ни давил враг — не уступили и двух дюжин шагов. А когда силы обеих сторон начали иссякать, от Старого форта прибыло подкрепление. Карские ополченцы почти съезжали на задницах, чуть ли не кубарем катились со склона правого, особенно крутого холма. С ходу, с воплем и руганью, ударили во фланг редакарцам. И без того беспорядочный строй врага превратился в жуткую мешанину людей и коней, редкие всадники, остававшиеся ещё верхом, кинулись прочь, обратно к пролому в стене, сшибая и топча пехоту.

— Бей их! Бей-а-а-а! Дави!

Усилив натиск, коля и рубя алебардами, фалангиты совершенно опрокинули неприятеля, дойдя почти до самой стены. Пехота Редакара лишь злобно огрызалась, до последнего не желая показывать спину. Бойцы пятились и валились в жирную грязь один за одним.

— Стой! Стоять! — Капитан протрубил в рог дважды, прежде чем алебардисты остановились, выровняли строй.

Пара десятков легковооружённых ополченцев всё же выбежали ко рвам, преследуя и добивая отступающих. Их командир истошно вопил в темноту, сыпя проклятиями и приказывая возвращаться. Где-то на стене заливался смехом одинокий лучник, перекрикивая всех вокруг, посылая в никуда стрелу за стрелой, он улюлюкал и свистел так задорно, будто одержал эту победу в одиночку.

— Уф… а-а-а… уф, — благодушно пыхтел Иоргас, неспешно вскидывая вверх деревянный молот на длиннющей рукояти. — Оттоас…

— Ох, тише ты, здоровяк! — Нейт чуть отпрянул, когда ему на лицо попали брызги. Несмотря на то, что крови на нём и так хватало — открытое лицо светилось искренней мальчишеской радостью. — И что там приговариваешь, садюга ты иноземный?

— Оттоас… — довольно протянул он на выдохе, разбивая голову очередного трупа размашистым ударом. — Говорю — пыль. Пылька, пылица… маленькая пыль, в общем. Уф…

— М-м-м… Понятно. — Теперь настала очередь Нейта кивать, будучи довольно далеко от понимания. — И почему? Что-то религиозное?

— Нет. Хозяйственное. За работой всегда приговаривал, комья земли в поле за плугом, за мотыгой разбивая. Уф… Так молотом бывало пройдёшься, там, где никакая борона не возьмёт, и земля чистая, вспушённая, без комочка. Пылица. Уф… Оттоас.

— Трудяга. — Можно было и не надеяться, что лёгкий сарказм достигнет цели. — Только светает, а уже вон сколько… вспахал. Обработал. — Очередной расколотый череп громко хрустнул, его несчастливый обладатель дёрнулся, взбрыкнул ногами, обмяк. — Но теперь-то понятно. Добиваешь, значит. Чтобы наверняка. А здорово вы с пригорка налетели, можно сказать — на всём скаку. Смело, не раздумывая. Уважаю.

Иоргас чуть потупил большие коровьи глаза. Аккуратно коснулся заляпанной кирасы Нейта своей здоровенной пятернёй.

— И вы стояли как. Выстояли… У вас сложный язык. И чудесные брони.

— Броня. Латы. Да, это так, спасибо. — Молодой карс похлопал соратника по плечу. Окинул взглядом выгоревший остов одной из дозорных башен и наспех перегороженную дыру в стене. — Теперь предстоит много работы. Наёмники Редакара недалеко, хоть и получили по морде — не успокоятся. А там и лайонелиты… Все говорят — теперь всерьёз окопаемся. Весь перешеек укрепим, может на милю вглубь. Осилим?

— Покопаем. Построим. Поработаем. — Здоровяк хохотнул филином, снова взялся за молот. — У-уф!

Как только выдалась возможность, Нейт тут же снял латы. Уставший, пропотевший насквозь, не проспав и двух часов этой ночью, он всё же почувствовал ожидаемую лёгкость. Повёл натёртыми плечами, помахал руками, сладко потянулся. Ноги поднимались легко, спина, хоть и саднила, казалась волшебно гибкой. Скинув и мокрую духовитую стёганку, оставшись в одной рубахе, молодой кирасир присел на бревно, блаженно щурясь на поднимающееся солнце. Было хорошо. Тихо.