Чужая корона

Кстати, вот странно — дворян уже девать некуда, а воинов почему‑то не увеличивается. Даже уменьшилось чуть, когда Виктор вывел трех знакомых своих. Зато слуг и прочих фаворитов стало все больше, больше и больше… Ну и дворян‑то становилось больше и больше, вот этого‑то я за день раза три видел. Кругами они тут ходят, чтобы Его Величество, то есть я, король, заметил да благами одарил?

Ну где же гонец‑то от Грошева, сколько возиться можно с одной‑то пушкой, а?

— Ваше Величество! — Это очередной барон. Мелкий такой, худой… Пацан ещё, меня помладше может и будет. Волосы темные, лицо худое, мальчишеское. Глаза гордые, а взгляд такой, будто вот недавно ему большое и богатое наследство перепало. Да и на меня глядит так, словно вот хотел увидеть двухметрового Супермена… По — местному это Таллиесен, да? А видит пацана не очень себя старше, да ещё и бледного, как тень. Но одетый богато, обшлага у куртки серебряного шитья. И перстни на пальцах тоже кое — чего стоят, вот примерно такие я в свой мир таскал. С ним пара слуг, оба неприметные такие. — Позвольте засвидетельствовать вам своё почтение… Я барон Веселых Лугов Мург, мои предки верно служили…

— Очень рад, барон. — Прервал я его. Ну какой же ты барон? Ты в лучшем случае бароненок. Так тебя и будем звать. — Много ли вы привели войска?

— Шесть воинов, Ваше Величество. Ветераны. Они ходили в походы с моим отцом.

— Очень рад! Барон, сейчас моё величество занят немного делами государственной важности. Присоединяйтесь к верным моим людям во дворе.

— Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество! Какое место мне следует занять в строю?

— Обсудим это чуть позже, а пока что расположите своих людей и приготовьтесь.

Бароненок повернулся, подмастерье перед ним открыл дверь.

Я отвернулся к окну, там, во дворе, как раз пушки чистить заканчивали и приделывали на них толстые деревянные щиты.

В спину потянуло сквозняком. Какой‑то странный шелест позади, словно что‑то большое падает… Что бы это могло быть? Я уже поворачиваться начал, чтобы высказать всем, что об них думаю.

Краем глаза я заметил тень, и успел отстраниться, уйти в сторону. Лицом к лицу я неожиданно оказался с человеком. Откуда он тут взялся, я не понял. Но вот что в его руке нож, я понял быстро, поставил блок, перехватывая удар в живот, попытался сломать ему руку.

Нда, не тут‑то было, не удержал я его, такое ощущение, что я вздумал соревноваться в силе с трамваем. Плечо резануло болью, холодом. Вблизи я увидел глаза, страшные, бледные какие‑то, ничего не выражающие. Лицо у него тоже пластмассовое, ничего не выражающее, как у куклы, желтоватое.

Миг прошел, я шагнул назад, ногой роняя на пути нападавшего тяжелый стул. Потом швырнул ему в лицо лампу Алладина, стоявшую на столе, ещё пару шагов выиграл, лампа не фига не разбилась, только ударилась.

Но этого хватило.

Два выстрела. Серый камзол на груди противника вмялся внутрь. Он замер, постоял так, сделал ещё один шаг ко мне, через силу, и свалился на пол. Нож из руки так и не выпустил, и при падении он воткнулся в пол с противным звуком.

Передо мной опять выросла стена спины барона Шорка.

— Вы в порядке, Ваше Величество?

В комнате три трупа. Слуги, заразы. Одного убил барон Шорк, кинжалом его подколол. Я‑то думал, зачем он всегда с собой длинный кинжал носит, наравне и на одной стороне с мечом, а вот оно как оказалось. Для боя в комнатушке. Виктор‑то вот ничего с мечом сделать не мог, не размахнуться ему.

О, нет, не три трупа. Два. На полу червяком ворочается бароненок, ему по голове хорошо досталось, только вот сейчас поднимается, очухивается. Виктор быстро снял с него пояс с оружием, толкнул бароненка в угол. Тот сидит тихо, только иногда ощупывает голову, морщиться. Глядит сумасшедшими глазами на трупы.

Ага. Новое покушение, надо же.

— Да вроде бы. — Я ощупал плечо, пальцы ткнулись в мокрое, и стало больно. Как обожгло.

Скосил глаза. Кинжал убийцы поработал на славу. Длинная царапина такая… Верная куртка распорота по всему рукаву практически, и неприятная резаная рана. Кровь стекает по руке вниз, на полу уже лужица небольшая, растворяющаяся в пролитой воде.

Дверь с грохотом отворилась, влетел внутрь Ждан с обнаженным клинком, уставился на открывшуюся ему картину. За ним мелькнуло чье‑то смуглое лицо.

— Проходите, располагайтесь. — Нервно сказал я. — Лумумба, а ты что тут делаешь?

Ждан вошел, прикрыл за собой дверь, кровожадно поглядел в угол, где жался испуганный бароненок. Лумумба же прошел мирно, устроился у противоположной стены.

— Надо сказать, что король ранен, но живой… — Виктор двинулся было к выходу.

— Стой! — Я отлепился от стены. — Никаких сообщений! Этих… — Я пнул труп. — Этого спрятать на леднике пока что. Потом поглядим, что за птица. А ты… — Я злобно глянул на дворянина. — Ты остаёшься тут. Если и в самом деле ни в чем не виноват, то бояться тебе нечего. Пока что посидишь в комнате отдельной.

— Да, Ваше Величество. — Ответил бароненок смиренно.

— А пока мне рану бинтуют, ты быстро рассказывай, почему твои слуги набросились на меня.