Чужая кожа

Когда он очнулся, врачи сказали ему, что он попал в тяжелую автомобильную катастрофу, последствием которой стала жестокая амнезия. Но память помогут восстановить его близкие. Мать — Сильвия, и девушка, с которой до катастрофы он собирался пожениться.

— Как ты себя чувствуешь? — несмотря на частичную «ампутацию мозгов», он помнил русский язык и говорил на нем. Сильвия, побывавшая у него вчера, до меня, успела рассказать ему, что он приехал из Украины, но жил в Штатах последние 10 лет. Так как он больше ничего не помнил из своего прошлого, он поверил каждому из ее слов.

— Неплохо, — он улыбнулся, все еще не отрывая от меня глаз, — только голова болит временами очень сильно. Да перепады с давлением. Но врач говорит, что это скоро пройдет.

— Конечно, пройдет, любимый, — сжав его руку в своей, я увлекла его к скамейке поблизости. Сама же села так, чтобы больше не видеть океан.

— Ты красивая, — сказал он, — у тебя лицо милое. Доброе. В жизни ты намного красивее, чем на фото. Хотя с первого же момента, как я увидел твое лицо на фотографии, оно почему-то показалось мне таким родным… Но я не могу вспомнить твое лицо. Это меня убивает.

— Ты вспомнишь, обязательно вспомнишь, любовь моя.

— Сильвия… мама сказала, что до встречи со мной ты была замужем и у тебя есть сын. Еще она сказала, что ты — очень богатая женщина.

— Мой бывший… муж занимался бизнесом, и оставил мне все. Он… погиб.

— Как жаль.

— Нет. Я не любила его. Я вообще никого не любила до встречи с тобой. Только тебя.

— Мы любили друг друга?

— Очень сильно. До самого дня этой автокатастрофы, Бэзил…

— Мне все время кажется, что меня зовут не так. Скажи, как меня зовут?

— Василий.

— А у меня никогда не было другого имени? Мне все время кажется, что меня зовут как-то не так. А вот как именно зовут, я не могу вспомнить. Просыпаюсь ночью… Лежу без сна… пытаюсь вспомнить — и не могу. От меня ускользает что-то очень важное. Словно настоящая часть жизни. Словно… я сам.

— Я скажу тебе, что было самым важным. Ты и я. И наша любовь. И моя любовь к тебе. Вот что было самым важным. Важнее этого ничего нет.

— Твой голос звучит так успокаивающе. Он такой родной. Это я помню… Мне кажется, словно я никогда не расставался с тобой.

Неловко, робко, как-то по-детски он полуобнял меня за плечи, и в этом жесте было столько несвойственного ему смирения, что жаркая волна боли захлестнула мое сердце. Он больше не был прежним. Он жил, дышал, обнимал меня за плечи, но он больше не был прежним. Я убила его. Что же я сделала? Что? Ответ пришел сам собой.

Я спасла его жизнь. Я спасла его от обвинения в убийствах. Я спасла его от мучительного недуга, сделавшего невыносимой его жизнь. Я выжгла ему мозги психотропным препаратом, сделала его инвалидом и инсценировала его смерть. Но сделала все это только ради его жизни. Я сделала все это для него. Я убила его, чтобы спасти.

Правильно или нет — все это больше не имело никакого значения. Другого выхода у меня не было. И я сама решила поступить именно так. Впрочем, еще была Сильвия, первоначальный автор нашего плана. План Сильвии был проще: она предлагала сделать как-то так, чтобы он прекратил убивать. Но сделать так, чтобы он не попал в руки полиции.

Именно тогда я вспомнила об Илоне. Я откорректировала план Сильвии, предложив дать ему препарат, чтобы полностью уничтожить, разрушить его прежнюю личность. А затем подставить кого-то на его место и таким образом имитировать смерть. Его должны объявить мертвым, именно тогда мы сможет забрать его и спасти.

Все это я придумала потому, что абсолютно не мыслила без него своей жизни. Я увезла его от позора и тюрьмы. Смерть, пусть даже мнимая, сделала его талант великим. Я любила его так сильно, что выжгла мозги пирилом. Я убила его и воскресила вновь. И теперь с ним, ставшим другим, я буду до конца своей жизни.

Я стану его памятью, целью его жизни, его прошлым. Я посвящу всю свою жизнь только тому, чтобы ухаживать за ним. Я сделаю все, чтобы он жил полноценной счастливой жизнью. Я придумаю для него идеальное светлое прошлое. Он больше никогда не узнает и не вспомнит о том, через что я прошла.

Он заменит для меня все. Он единственный станет моей жизнью. Он будет всем, и в мире не станет существовать вещи, которой я не бросила бы к его ногам. И это совершенно не важно, что временами меня мучает совесть и даже ужасает моя собственная жестокость. Любовь порождает все в этом мире. Жестокость — это тоже порождение акта любви.

Вирг Сафин был черным ангелом моей жизни. Новая личность Вирга Сафина станет ангелом светлым. Я еще не знаю, как буду его звать, это мне еще не подсказало мое сердце. Я знаю точно одно: я никогда не буду звать его Вирг.

И я верну ему все то имущество, которое он завещал мне. Все это будет его состоянием. Он никогда больше не будет бедным. Я сохранила большую часть его денег, пусть даже нажиты они были мраком и смертью. И я потрачу их только на то, чтобы сделать счастливой его жизнь.