Чужая кожа

Жест не прошел бесследно — руки пронзила жуткая боль, и мне это не понравилось. Но то, что я увидела, не понравилось мне еще больше: лодыжки украшали точно такие же белые бинты-повязки. Вдобавок ко всему у меня сильно болел живот.

Я снова рассматривала повязки на руках, и в этот момент адвокат заговорил — дьявол не выносит молчания.

— Похоже, останутся шрамы. Жалко, конечно.

От странности и неожиданности этой фразы я онемела. Он все знает? Меня сначала бросило в ледяной холод, затем в жар. Я пожалела, что нельзя спрятаться под одеяло с головой — так плохо я себя чувствовала.

— Где Вирг? Вирг Сафин?

— А зачем вам Вирг Сафин? Собираетесь ли вы предъявлять претензии или не собираетесь, в любом случае вам нужно поговорить сначала со мной. И не смотрите на меня такими глазами! Единственный, кто вам сейчас нужен — это я.

Несмотря на весь ужас услышанного, я хмыкнула. Ситуация была абсолютно идиотской! После самого жуткого в моей жизни занятия сексом с мужчиной, от которого я без ума, я просыпаюсь вся в бинтах, да вдобавок к этому беседую с его адвокатом! Не удержавшись, я ухмыльнулась во второй раз. Это, похоже, вывело его из себя.

— Зря вы так! Между прочим, меня прислал сюда Вирг. Он очень хорошо относится к вам, и хочет вам добра. Поэтому в сложившейся ситуации только я могу расставить для вас все точки. Иначе мы все окажемся в тупике.

— Как я сюда попала? — я чуть приподнялась в кровати, сев поудобнее. Я уже поняла, что мне не предстоит ничего хорошего, и не собиралась сдаваться без борьбы.

— Вас привез сюда Вирг.

— Почему я этого не помню?

— Он уколол вам снотворное. Вы спали или были без сознания, что одно и то же.

— Где моя одежда?

— Одежда… хмы… — тут адвокат стыдливо кашлянул, — ее уже нет. Вам пришлют новую.

— Что вы от меня хотите?

— Чтобы вы подписали кое-какие бумаги. Это расписка в том, что вы не имеете к Виргу Сафину никаких претензий, и что согласны урегулировать возникший вопрос получением денежной компенсации.

— Что это значит?

— Вы подписываете все эти бумаги, получаете пятьдесят тысяч долларов на банковскую карту и билет на самолет в свой город. После этого сможете вернуться домой и забыть все произошедшее, как дурной сон. Мы все будем в расчете.

Я молчала и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он не правильно истолковал мое молчание.

— Виргу Сафину не нужны проблемы, и он хочет уладить все полюбовно. Он прекрасно понимает, что вы не привыкли к тому… ээээ, что произошло этой ночью. И он предлагает моральную компенсацию. Таким образом, он хочет, чтобы вы расстались полюбовно без взаимных претензий. И чтобы то, что произошло ночью, не было использовано против него. Видите ли, Вирг Сафин не обычный человек, и он не привык к обычным… э… отношениям. Вас это, возможно, шокировало, но получение денег будет служить залогом его доброго расположения к вам. Он хочет дать вам эти деньги, чтобы вы не держали на него зла.

— В обмен на что?

— Я уже сказал: на подпись о том, что вы не имеете никаких претензий, и еще на то, что вы уедете после получения денег. Уедете совсем. В любом случае вам придется подписать бумагу, что вы никаких претензий к Виргу не имеете.

Я замолчала, пытаясь прийти в себя. О сексуальных странностях Вирга Сафина я догадалась и так. И, видимо, Сафин посчитал, что я страшно этим возмущена и шокирована, но самое потрясающее мое открытие заключалось в том, что ни шокирована, ни возмущена я не была. Почему? Я и сама не знала.

Адвокат, между тем, не успокаивался.

— Насколько я понимаю, было жесткое изнасилование, и вы можете требовать большую компенсацию. Так вот: Вирг Сафин готов дать вам деньги, оплатить обратную дорогу и сделать так, чтобы вы спокойно вернулись домой. Он предлагает вам хорошие деньги. Пятьдесят тысяч долларов — это хорошие деньги за одну страшную ночь. Подумайте. В любом случае вы оказываетесь в выигрыше. Вам остается только взять деньги и поставить свою подпись.

— Я ничего подписывать не буду, не возьму никаких денег и не собираюсь уезжать отсюда, — четко отрезала я.

— Что?

— То, что слышал. Я не буду брать никаких денег. Я никогда не причиню Сафину никаких неприятностей, поэтому никакие бумаги подписывать не буду. Кроме того, не было никакого изнасилования. Все произошло по обоюдному согласию, и ничего страшного не было. А из Киева я уеду только в том случае, если Вирг Сафин скажет мне это сам лично. И без разговора с ним я не сдвинусь с места. Поэтому я больше не хочу видеть вас в своей квартире, не хочу, чтобы вы здесь появлялись. Немедленно уходите!

Я не знаю, откуда взяла слова, чтобы отрезать так, но они просто полились из меня сплошным потоком, расставляя все по своим местам. Как будто во мне открыли какой-то кран.

Адвокат надулся, как индюк. Лысина покраснела, и капли пота заблестели еще ярче. Казалось — вот-вот взорвется, и всю эту надутую спесь разнесет на мелкие куски.