Чужая кожа

Я совершенно не удивилась, увидев его здесь. О его приближении мне сигналило шестое чувство — тревожное чувство предупреждения, связанное исключительно с Виргом Сафиным. Тем более ночью, увидев коробку с платьем, я уже все поняла.

Платье — это был извинительный знак, такой, какой бы он поднес банальному большинству женщин. Словно извинение за равнодушие, невнимательность, отсутствие ответов на звонки и самих звонков. Спору нет: он отлично знал женщин. Возможно, так было правильно. И я приняла бы такое извинение с удовольствием еще пару недель назад. Но за все это время я уже стала другой. Я поняла: мне нужно совершенно другое. И, возможно, потому, что я это поняла, он до сих пор оставался со мной.

Наступил утро. Как всегда, Вирг Сафин исчез. Думать об этом не хотелось, и я решила встать. И только тогда я поняла, что в комнате что-то не так.

Это был запах — острый, приторный, цветочный, такой сильный, что от него у меня даже разболелась голова. Помню, еще когда я плакала, подумалось: кто-то разлил духи в комнате. Запах духов был мне не знаком, но за последнее время я купила себе столько косметики и духов, что некоторые баночки даже не успела открыть. Я вполне могла пролить что-то незнакомое. Мне очень нравилось тратить на себя большие деньги Вирга Сафина, тем более, что он их не считал, и не жалел для меня.

Так вот, когда я плакала, то подумала, что сама разлила незнакомые духи. Потом поняла — запах оставили не духи.

Я осторожно спустила ноги с кровати, они тут же утонули с чем-то скользком, прохладном… С ужасом потянулась к лампе. Загорелся свет.

Зрелище, представшее моим глазам, было таким, что я лишилась дара речи. Никогда в жизни мне не доводилось видеть ничего подобного!

Весь пол моей комнаты (абсолютно весь пол) был усеян цветами. Точнее лепестками и бутонами цветов. Это были лепестки и бутоны умопомрачительных роз: розовые, желтые, красные, оранжевые, белые. Лепестки роз составляли основу этого потрясающего цветочного ковра! Но там были и другие цветы: я различила розовые, сиреневые и красные тюльпаны, солнечно-белые головки нарциссов, розовые и сочно-фиолетовые гиацинты с самыми пьянящим и острым запахом, изящные головки царственных, аристократичных, фиолетовых, розовых и белых хризантем.

Ослепительное море настоящих живых цветов! Цветочный ковер в моей спальне! Я была не просто поражена — сражена наповал. И все ослепительно-яркое море этой красоты благоухало, наполняя пространство таким сладким, острым, насыщенным запахом, по сравнению с которым меркли и терялись любые духи!

Я опустила ноги в цветочный ковер и замерла, наслаждаясь каждой секундой этого фантастического момента. Наверняка на свете найдется очень мало женщин, с которыми происходило нечто подобное. А между тем море цветов, спальня, усыпанная лепестками роз, — одна из самых распространенных тайных женских фантазий. В мире нет женщины, которая в потаенных уголках души не мечтала бы о своем миллионе роз.

Когда-то мечтала и я. Но именно моя мечта сбылась. И я не верила своим глазам. Боялась ущипнуть себя, очнуться и понять, что это сон.

На моем туалетном столике рядом с лампой лежал небольшой изящный букет — пять очень красивых желтых роз. В него был вставлен белый конверт. Я открыла. На колени мне сначала упала тяжелая пластиковая карточка (золотая карточка очень известного большого банка), потом — записка, написанная от руки.

«Я хотел бы усеять лепестками роз всю твою жизнь, а не только пол в твоей спальне. Эти цветы — всего лишь маленькая часть восхищения, которое вызываешь у меня ты. Моя единственная женщина в мире, я люблю тебя больше жизни! Люблю, люблю, люблю. Твой Вирг».

К записке была сделана приписка почему-то простым карандашом. «Эта карта банка — твоя. Пин-код такой-то. Здесь сумма в гривнях, она равна пятидесяти тысячам американских долларов. Трать сколько хочешь, и на что хочешь! Эти деньги твои».

Пятьдесят тысяч долларов! Я не верила своим глазам! Но, честно говоря, деньги все-таки поразили меня гораздо меньше цветов. Деньги хоть приятная, но проза. А цветы…

Я соскользнула с кровати в это цветочное море и покатилась в самую середину комнаты, лежа на спине, осыпая себя лепестками цветов. Катаясь словно в душистой ванне, осыпая дождем из лепестков восхитительных цветов волосы, грудь, лицо, плечи, вдыхая пьянящий запах роскоши с едва уловимым привкусом тления, я чувствовала себя так, словно вновь впала в транс.

В транс, унесший меня подальше от этой планеты, в море мечты, ослепительно прекрасной, как розы, где единственным светилом были смеющиеся глаза Вирга Сафина, наблюдающие за мной.

Но Вирга Сафина не было в доме. В обед спустившись к Вере (в конце концов, все надоедает, даже живые цветы), я узнала, что Вирг Сафин ушел еще сутки назад, ночью, и с тех пор больше не появлялся. А цветы по его заказу привезли курьеры большой цветочной фирмы сегодня в шесть утра. Вера сама открыла им дверь моей спальни — так велел Вирг Сафин.