Чужая кровь

– Молодец, соображаешь, – одобрительно произносит Антон. – Четыре дырки могли означать только одно: стреляли через эту самую кофту, свернутую в несколько раз или скомканную, отчего всего одна пуля оставила в ней сразу несколько «минусов материала».

– Но зачем?

– Вот и я задал себе такой же вопрос. И ответ на него напрашивался такой: убийца очень хотел, чтобы выстрел с близкого расстояния был принят за выстрел, произведенный издалека.

– Не поняла.

– Сейчас объясню. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что при выстреле выходящие из канала ствола раскаленные пороховые газы, взаимодействуя с кислородом воздуха, воспламеняются. Именно поэтому мы и видим вспышку. Да ты и так, наверное, это знаешь – ты же химик. Если выстрел произведен с расстояния меньше десяти сантиметров, следы опаления могут остаться на одежде жертвы. Одновременно с дульным пламенем выбрасываются раскаленные твердые частицы: зёрна пороха, копоть, металлы. Их называют продукты выстрела. Они откладываются на одежде и теле в области входного отверстия пули. Их легко обнаружит любой эксперт и по ним установит дистанцию, с которой произведен выстрел, особенно если знает марку оружия. А выстрел в упор определить еще легче – в таком случае на теле вообще остается отпечаток дула, так называемая «штанцмарка».

– То есть, убийца стрелял через кофту, чтобы вся эта копоть и прочая дребедень не попала на одежду и тело жертвы?

– Вот именно. Итак, теперь я почти наверняка знал, что на самом деле стрелявший находился рядом с жертвой и очень хотел скрыть этот факт. Кто бы это мог быть? Генерал? Но труп лежал головой к нему, входное отверстие раны – на спине, то есть стреляли, вроде бы, с противоположной стороны. Оставалась последняя возможность установить истину – отыскать гильзу, вылетевшую после выстрела.

– И ты сумел ее найти?

– В принципе, радиус поисков был не очень велик. Нормальное расстояние выброса стреляной гильзы боевого «пээма» – от одного до четырех метров. Хотя, признаюсь, искать гильзу в траве – задача не из легких. Пришлось поползать на четвереньках. И гильза нашлась, но вовсе не там, где я ожидал. Подожди, чтобы было понятнее, сейчас набросаю схемку.

Антон меняет позу, достает из кармана джинсов записную книжку, карандаш и на чистой странице рисует три крестика, расположенные на одной прямой линии, а над ними еще одну линию той же длины, волнообразную.

– Вот это, – тычет он карандашом в крестик посередине, – труп жертвы. Вот это, – указывает он на крестик слева, – камыши, где стоишь ты. Вот этот крестик справа – это генерал. А вот эта волна вверху – это речка. Теперь смотри. Гильза от пистолета Макарова при выстреле всегда отлетает вправо. А это значит, что если бы стреляли со стороны камышей, я нашел бы гильзу вот тут.

Сыщик небрежно чертит кривой овал под прямой линией на уровне «камышового» крестика.

– А гильза лежала вот тут.

Городецкий ставит точку на уровне крестика-«генерала» между прямой линией и синусоидой, изображающей речку.

Я поднимаю на Антона округлившиеся глаза:

– Но тогда это значит, что стреляли оттуда, где сидел Дед?

– Да, – просто отвечает Антон, не подозревая, какую бурю в моей душе поднимает своим ответом.

Я, все еще не желая верить в очевидное, возражаю:

– Но ведь ты же сам сказал, что если бы выстрел был с близкого расстояния, пуля должна была уйти навылет. Значит, все-таки стреляли издалека?

– В том-то всё и дело, что нет. Когда я так думал, еще не знал, что орудием убийства будет именно «макаров», у которого пуля с закругленным, а не коническим наконечником, отчего она рикошетит от всего на своем пути сквозь тело, и большая часть ранений получается слепыми даже с близкого расстояния. При этом траектория раневого канала получается кривой и абсолютно непредсказуемой. А тут еще выстрел был через свернутую кофту – возможно, это снизило скорость пули. Поэтому она прошла не навылет, как если бы стреляли, скажем, из «ТТ», а попутешествовав внутри и, возможно, не раз изменив направление, застряла под ключицей, как показало вскрытие. Может, пуля срикошетила от позвоночника или от ребер – уж прости за такие подробности. Все это меня и сбило ненадолго с толка.

– Но труп ведь лежал ногами к камышам, а, значит, стреляли все-таки оттуда!

– Нет, теперь уже можно точно сказать – стрелял именно генерал, потому что имеется свидетель этого убийства.

– Кто?!

– Твоя тетка.

– Мария? Она всё видела?

– Да.

– Откуда ты знаешь? Она сама тебе об этом сказала?

– Почти.

– Что значит «почти»?

– Она написала об этом в своем дневнике. Когда его читала ты, там были только старые записи. Но после, выкрав дневник, Мария снова начала его вести. Она-то и написала о том, как всё было.

– И ты ей поверил?

– А ты бы стала писать неправду в собственном дневнике, зная, что его не прочтет никто, кроме тебя?

Я понимаю, что Антон прав.

– И что же она там написала?