Чужая. Марсианская защита

Алиса с пинка выбивает дверь. Комната без окон — два на два. Валера Душный, какое удивление, растёкся в кресле жирным розовым жизнерадостным вареником. Сил подняться у Валеры не было. Практически без растительности на голове — белёсые брови и нос пуговкой, линия рта сверху трёх подбородков. Вот, в общем, и весь Валера. Он даже не успел удивиться. А вот Алиса да. Напротив неё в кресле сидел Ульян — целый и невредимый. Голубые глаза, шрам на подбородке, всё на месте. На столе стоит тот самый военный чемодан, что перебил приятелей Ульяна их же руками.

— Привет, вареник! Что тут у вас? О, вирус, а я как раз его ищу. Пойдём, Ульян.

Алиса оперлась на стол, положив перед собой нож, но это не испугало Валеру Душного.

— Охотник, — лицо вареника скривилось, губа с пренебрежением оттопырилась, — за твою голову заплатит половина уважаемых людей Луны. Ну надо же, а ты сама ко мне пришла. Нелишним будет сообщить о тебе…

Он замолкает, щёлкая пальцами, один раз, два, три — такую манеру общаться с АИ Алиса видела раньше. Но ничего не происходит, кроме скисающего душного лица.

— Я блокирую тут всё, — отозвалась Аида.

— Полагаю, наш разговор закончен, — Ульян поднялся с кресла. Аида разблокировала наручники.

— Хо-хо-хо, — Вареник натужно засмеялся и поперхнулся, — никуда вы не пойдёте, мои сладкие. Вы думаете, выйдете отсюда и окажетесь в безопасности? Это я гарантирую вашу безопасность! — Душный начал торговаться.

Алиса взяла со стола нож, медленно встала боком, опустила оружие к бедру. Можно метнуть в горло — это быстрее всего. Движение будет резким, он не успеет ничего понять, ему разрежет трахею пониже надгортанника и дышать он уже не сможет. Но потом придётся вытаскивать лезвие из плоти, вокруг будет много крови. Вариант плохой. Отодвинуть стол и полоснуть по жирной шее, разрезать гортань и вену. Он будет хрипеть и корчится, зальёт всё кровью, но может схватить, а сила у него есть. Зайти с правого бока, зафиксировать его левую руку, разрезать сухожилия, всего пара движений, затем горло. Открыть кран и вылить из него кровь. Холодное онемение постепенно спустилось с затылка к кончикам пальцев. Алиса готова была спустить себя с поводка.

Ульян подскочил за стол к душному Валере и прямым врезал ему под нос, схватил двумя руками за затылок и двинул его голову об край стола. Она так и осталась там лежать, его большая башка. Дурак, Ульян. Я могу убить его. Но вместо этого я спускаюсь вдоль ручья. Из разбитого носа вареника капает кровь на суперпластик пола. Онемение не проходит.

Алиса берёт чемодан и возвращается тем же путём, что и оказалась здесь. Ульян тащится за ней. Она знает у него много вопросов.

— Нужно убрать это в безопасное место, — тихо говорит она и эхо разносит её шёпот по лунному и уже привычному коридору, — ты видел, что происходит? Толпа из Старого города готова на штурм Минатековского сектора.

— Ты убила Рауфа, да? — Ульян дёргает её за руку и Алиса останавливается, ставит тяжёлый чемодан на железную решётку, которая здесь вместо пола.

— Не только его. Я остановила всё производство долбанного найса в мире. И пока толпа не сметёт минатековский сектор, производиться он не будет. А значит, у старого города есть шанс. И агроснаба тоже. Сначала будет война за остатки найса, а потом шанс. Ты понял меня?

Он понял. А теперь главное:

— Ульян ты должен остановить толпу. Они тебе доверяют. Если ты этого не сделаешь, всё вернётся на круги своя. Уж поверь мне, я знаю, что насилие порождает только насилие.

— Говоришь, как человек.

Он хотел сделать ей больно. Только ей не бывает больно. Вот и сам неси этот чемодан. Ульян подхватывает его, дальше по подземелью старых труб ведёт он. Полутёмные пространства, пустые и все ещё голодные, готовые к изменениям, но тянущие испорченные ноздри и обветренные губы к найсу. Теперь уже к его остаткам. На сколько лет его хватит? Или счёт на месяцы?

Ульян приводит её в очередной бедный квартал, выросший будто бы на парковке для ракет. Рядом шумит станция, накачивающая воздух, следом за ней, уже вне города возвышается пирамида реактора, обеспечивающая энергией Агроснаб. В итоге в шум от первой вмешивается вибрация от второй. Ульян говорит, что уже давно облюбовал один участочек, почти как на Земле. Но на самом деле, ему как до Земли. И близко нет сходства. Подсветка с высокой космодромной крышки выделяет для глаза избранные участки захолустья. Домики будто ребёнок напек из песка — методично, по линейке, целый район и у некоторых песок уже осыпался наполовину. Листы суперпластика загнули от стен на крышу, отчего бледно-розовые постройки походили на кексы. Тут и там прохудившийся материал заделывали таким же, но отличавшимся по цвету — менее линялым куском.