Чужая маска

– Припасена, а как же, – улыбнулась Настя. – Сын Надежды Остриковой, Валентин, хорошо известен в определенных кругах под кличками Лечо и Пластилин. Дважды судим, в первый раз по малолетке, проживает в Московской области, все в том же Чехове, где и родиться изволил. С деньгами всегда было напряженно, а вот год назад он разбогател. Не миллионером, конечно, стал, но заметно было, что деньги появились, и деньги эти у него есть до сих пор. А это о чем говорит? Ведь люди типа Валентина Острикова копейки в руках удержать не могут, у них зуд начинается, как только в кармане зашуршит. Спускают все, до последнего гроша. Поэтому, если деньги, по оперативным данным, у него до сих пор есть, значит, кто-то ему их регулярно дает. Местный участковый за ним приглядывает в последнее время, он мужик тертый и понимает, что когда у дважды судимого дурака и бездельника вдруг появляются деньги, то он их не в лесу нашел. Как только у Острикова год назад впервые денежки засветились, так участковый глаз с него и его дружков не спускает. И, представьте себе, ничего нет. Деньги периодически появляются, а никаких примет преступной активности. Интересно, да? Но и это, Виктор Алексеевич, еще не все. Я ведь за вчерашний день пол-России обзвонила, мне счета, наверное, придут размером с мою зарплату. Но зато я навела справки почти обо всех мамочках вот из этого списка. – Она ткнула шариковой ручкой в испещренный цветными пометками лист. – И обнаружила еще одну любопытную деталь. В каждой группе обязательно находится женщина, менявшая место жительства как раз в момент родов. В группе Галины Ивановны Параскевич такой женщиной оказалась как раз Зоя Яковлева. В группе Надежды Остриковой – Лидия Досюкова. Ну и так далее. Теперь прошу вас обратить внимание вот на эту группу фамилий, мы с вами подходим к самому, может быть, неприятному. В 1968 году доктор Пригарин делает чревосечение роженице Шестопаловой, одновременно с ней справку о рождении ребенка получает некто Мария Новикова. В загсе Новикова регистрирует девочку под именем Ирина. Весной минувшего года Ирина Новикова, двадцати семи лет от роду, умирает. Причина смерти – самоповешение, в крови обнаружена ударная доза наркотиков, а на столе предсмертная записка, написанная, вне всякого сомнения, самой Ириной Новиковой, у экспертов не было ни малейшего повода колебаться. Ладно, умерла Новикова, повесилась. А что же с Шестопаловой? А у Шестопаловой тоже родилась девочка, и назвали ее тоже Ирочкой, и Ирочка эта – ныне жена лидера одной из победивших партий Сергея Березина. Но вот ведь какая неприятность, Виктор Алексеевич. Ирина Новикова была профессиональной проституткой, работала в массажном кабинете «Атлант», и совсем недавно оперативнику, обслуживающему территорию, на которой находится «Атлант», звонили из другого отделения милиции и интересовались этой Новиковой. Что же оказалось? А оказалось, что какой-то прохиндей обознался, принял приличную женщину за проститутку и начал к ней приставать. Женщина, натурально, обиделась и позвала милиционеров. Вот тут-то и выяснилось, что жена депутата Березина – вылитая проститутка Ира Новикова. Ну просто одно лицо. Нравится?

– Так.

Гордеев резко сорвал с носа очки и швырнул их на стол.

– Я так и знал, что мы обязательно вляпаемся в какое-нибудь политическое дерьмо. Я так и чувствовал. Господи, я так радовался, когда выборы прошли без особых эксцессов и нас не втянули ни в какие политические игрища. И на тебе, пожалуйста! Ты что, Стасенька, смерти моей хочешь?

– Но я же не нарочно, Виктор Алексеевич. Оно само так сделалось. Не я же это придумала.

– Сделалось, сделалось, – проворчал Гордеев уже спокойнее. – Вот только отпусти тебя домой – и обязательно ты мне какую-нибудь пакость сообразишь. Будешь здесь сидеть, на Петровке. Безвылазно. Поняла? Теперь ответь мне: где похоронены Новикова и Параскевич?

– В корень зрите, – улыбнулась Настя. – Нигде. Они кремированы. Так что на эксгумацию рассчитывать не приходится.

– Значит, остается парочка Досюков – Остриков. Ну, этих-то мы быстро раскрутим, никуда не денутся. Но Стасов твой – молодец, так ему и передай. Надо же, за сигарету уцепился…

* * *

С арестом Лощинина решили не спешить, он вел себя спокойно, и никаких признаков тревоги с его стороны не наблюдалось. Сведения о нем собрали очень быстро, ибо вся жизнь Виктора Федоровича прошла на виду, он ни от кого никогда не прятался. Его можно было бы считать весьма и весьма благополучным пенсионером, если бы не сын. У сына были долги, и долги огромные, ибо к коммерческому делу он оказался полностью непригоден, а заработать, как и многие в наше время, хотел очень много и очень быстро. Отдавать долги было не с чего, а процент рос с каждым днем, и Лощинин-младший был на грани отчаяния.