Чужая маска

Невестка Виктора Федоровича невзлюбила свекра с первых же дней знакомства, а когда родился внук Сашенька, Лощинин с горечью понял, что его общение с внуком будет строго ограничено невесткой. Сын не перечил ей и не настаивал на защите прав любящего деда, потому что неудачная коммерческая деятельность и растущие день ото дня долги заботили его несоизмеримо больше. В последнее время, однако, положение выправилось, Лощинин-младший начал долги возвращать и воспрял духом, хотя, откуда у него взялись деньги, никто из его друзей и партнеров по бизнесу не знал. По версии же постоянно сердитой супруги Лощинина, деньги дал свекор, Виктор Федорович.

Валентина Острикова задержали под каким-то ерундовым предлогом, и Стасов увидел, что он действительно как две капли воды похож на Евгения Досюкова. Разумеется, когда он открывал рот и начинал говорить и жестикулировать, про сходство все тут же забывали, потому что братья-близнецы, выросшие и воспитанные в разных семьях и в разных условиях, были, конечно же, очень разными. Но при желании скрыть различия и подчеркнуть сходство одного из них вполне можно было принять за другого. Остриков упирался отчаянно, но недолго, потому что против тандема Стасов – Каменская шансов у него было явно недостаточно. Он, конечно, ничего не рассказывал, что он, враг себе, что ли? Но когда парочка из милиции в деталях обрисовала ему всю картинку, он заметно скис.

– Когда ты поднялся в квартиру Досюкова, – говорила Настя, – Наталья открыла тебе дверь и дала одежду Евгения, ключи от его машины и его пистолет. В это время внизу хлопнула дверь и послышался скулеж собаки. Наталья сказала тебе, что соседа-собачника зовут Игорем, а кличка собаки – Лорд. Чья была идея это использовать, твоя или ее?

Остриков молчал, но Настю это не особо волновало.

– Не имеет значения. Ты надел куртку Досюкова, его брюки и обувь, спустился вниз, обменялся с Игорем парой слов, сел в машину и поехал убивать Бориса Красавчикова. Застрелил Бориса, вернулся на улицу Веснина, постоял в подъезде, докуривая сигарету, потом поднялся к Наталье, отдал ей вещи Евгения, переоделся в свою одежду и отбыл. Тебе хоть сказали, зачем это все нужно было?

– Она замуж за него хотела сильно, – вяло промямлил Остриков. – Он богатый был, как сука, а жениться не хотел. А ей хотелось все к рукам прибрать. Вот и решили подловить его, когда он в камере вшей кормить начнет да баландой пару раз траванется. Так и вышло. Только учтите, граждане начальники, я это вам так просто говорю, не под протокол. А подписывать я ничего не буду, и не надейтесь. Считайте, я в несознанке.

– Да нужен ты мне, – презрительно фыркнула Настя. – Если б я ваших добровольных признаний дожидалась, я бы вообще ни одного преступления не раскрыла. Ты пойми, Остриков, нам ваши признания для чего нужны? Для того чтобы понять, где какие доказательства искать. Вот и все, больше ваши признания ни для чего и не нужны. Мы же доказательства вины все равно ищем, просто с признанием дело быстрее идет, а без него – медленнее. Но оно же все равно идет, не останавливается. Доказательства я и так уже все нашла, можешь теперь молчать в тряпочку до полного посинения. А для обвинительного приговора твое признание вообще не нужно, и судьба твоего родного брата – яркий тому пример. Уяснил?

* * *

Он рано узнал, что природа наделила его ценным и редким по тем временам даром. Сегодня словами «экстрасенс» и «мануальная терапия» никого не удивишь, а тогда, в конце пятидесятых – начале шестидесятых, удивительные способности молодого доктора Виктора Лощинина приписывались исключительно его таланту и трудолюбию и никак не связывались с природными феноменами. Лощинин умел, проводя руками вдоль тела больного, точно находить очаг заболевания и определять размеры пораженной области. Его считали превосходным диагностом.

Занявшись гинекологией, он довольно скоро узнал, что может на четвертом-пятом месяце беременности определять двойню. В то время про ультразвук если и слышали, то использовать в диагностике еще не умели, и Виктор Лощинин понял, что благодаря своим необыкновенным способностям он становится обладателем ценнейшей информации, доступной только ему одному. Было бы глупо не попробовать сделать на этом деньги. Хорошие деньги. Но для этого нужно было стать главным врачом роддома, и он, коренной москвич, сделал все возможное и невозможное, чтобы добиться этого. Плохо, конечно, что Чехов – город небольшой, но зато от Москвы близко.