Чужая маска

Эти рассуждения были верны в том случае, если не сомневаться в добросовестности Тихоненко и проверять только достоверность его слов, иными словами – возможность ошибки и заблуждения. Ошибки и заблуждения, как выяснилось, быть не могло. Но могла быть ложь. Тихоненко не видел в два часа ночи Евгения Досюкова, выходящего из дома, и не разговаривал с ним. Ведь никто факта этого разговора не подтверждает, никаких свидетелей нет. Досюков вообще все отрицает, в том числе и то, что выходил в ту ночь из дома. Значит, на самом-то деле показания Игоря ничем не подтверждены и не проверены. Единственная зацепка – одежда. Досюков любил красивую модную одежду и покупал ее в больших количествах, превышающих нормальную потребность. Когда у человека одно пальто, то можно на протяжении сезона смело описывать его, не боясь ошибиться. А когда у него столько курток, пальто, пуховиков и дубленок, сколько висит в шкафу у Евгения Досюкова, то случайное попадание становится весьма сомнительным. Тихоненко описал именно ту куртку – короткую, из светло-коричневой кожи, отделанную белым мехом, с широкими плечами и плотным «манжетом» на талии, – которую описали и другие свидетели и на которой экспертами были обнаружены частицы пороха. И время выхода Досюкова из дома он назвал правильно.

– Пес у меня заскулил, стал одеяло стягивать, я понял, что ему опять приспичило, свет включил – ё-моё, без пятнадцати два. Ну, делать нечего, не мучить же бессловесную скотину, встал я, полусонный, штаны натянул, кроссовки, куртку и поплелся с ним вниз. Только вышел – минуты через три, может, через пять Женька спускается. Стало быть, времени было от без пяти двух до двух.

От дома Досюкова до ресторана «Лада» по ночным пустым улицам было не больше двадцати минут с учетом гололедицы, которая, если принять во внимание, что стоял декабрь, вполне могла иметь место. Вызов по «ноль два» к ресторану «Лада» зарегистрирован в 2.52 ночи. Жизнь показывает, что от момента выстрела в человека до телефонного звонка в милицию проходит от 5 до 15 минут – в зависимости от количества находящихся поблизости людей. Есть некое оптимальное число присутствующих, при котором звонок поступает практически сразу же. Если людей мало, не более трех человек, то они тут же дружно бросаются к раненому и пытаются выяснить, что произошло и можно ли ему помочь, и только спустя довольно длительное время кому-нибудь из них приходит в голову гениальная мысль позвонить в милицию. Особенно ярко такая ситуация проявляется, если среди присутствующих малочисленных граждан есть близкие потерпевшего, которые при виде случившегося сами начинают падать в обморок или орать благим матом и в результате переключают внимание на себя. Если же народу слишком много, то большинство считают, что в милицию уже и так позвонили, а если кто-то пытается выяснить, сделано ли это, то ничего толкового добиться не может и вместо того, чтобы плюнуть на все и позвонить самому, начинает у всех спрашивать, вызвали ли милицию.

В момент убийства Бориса Красавчикова народу было немного, но зато один из них был более или менее тренированным охранником, у которого рефлекс «вызвать милицию» был отработан вполне прилично, поэтому можно считать, что роковой выстрел раздался в интервале от 2.45 до 2.50. Если предположить, что Досюков в 2 часа отъехал от дома и примерно в 2.20 подъехал к ночному ресторану, то вполне можно допустить, что ему пришлось ждать целых полчаса, пока появится Красавчиков. Это нормально, тем более что Досюков был хорошо знаком с потерпевшим и знал его привычки, в частности, когда примерно он уходит из ночных ресторанов. Вероятно, Красавчиков имел обыкновение уходить в промежутке от половины третьего до трех, и, кстати, именно этим может объясняться тот факт, что разгневанный и кипящий ревностью Евгений не сразу побежал разбираться с обидчиком, а терпеливо ждал до 2 часов ночи. Так вот, если допустить, что Игорь Тихоненко по каким-то неведомым пока соображениям говорит неправду и Евгения Досюкова он в ту ночь на улице не видел, то как он мог так точно «попасть» со временем? Да назови он время чуть более позднее, например, не 2.00, а 2.30, и возникло бы сомнение, как это убийце Досюкову удалось так точно подгадать время своего прибытия к ресторану с моментом, когда оттуда выходил Красавчиков. А скажи Тихоненко, что это было в 2.45, – и все обвинение рушится, как карточный домик. Потому что Досюков за три минуты никак не мог бы доехать до «Лады». Ну ни при каких условиях.

Но нет, Игорь Тихоненко упорно называл одно и то же время – от без пяти два до двух, – и никакие уловки многоопытного Стасова не заставили его поколебаться. Тихоненко не врал.

Глава 12

Днем в ресторане было многолюдно, но не шумно. Публика здесь к обеду собиралась все больше деловая, и разговоры за ресторанными блюдами велись днем тоже в основном деловые.