Чужая мечта

Слабый свет, падавший из открытой двери, едва освещал первые пять ступеней — дальнейший путь терялся в непроглядном мраке. Белыч включил фонарь, и яркий луч осветил стены до следующего пролета. Лестница впереди была относительна цела. Проводник первым ступил на металлическую с крупной насечкой поверхность. Его вес конструкция держала, он еще потоптался на месте для полной уверенности и шагнул на следующую ступень. Здесь Белыч несколько раз — сначала осторожно, а потом в полную силу попрыгал на месте, и, удостоверившись в прочности, махнул нам рукой, приглашая следовать за собой.

Я привычно пошел вторым. Теперь на мне было навьючено гораздо больше прежнего, и по общему весу, я, наверное, уже сравнялся с Петровичем. Но и меня лестница приняла благосклонно.

Вслед за проводником мы спустились на три лестничных марша, над нашими головами уже не стало видно светящегося дверного проема. Белыч остановился. Я посмотрел через его плечо, желая увидеть, чем вызвана остановка. До пола оставалось половина пролета, но её-то как раз и не было. Луч фонаря упирался в обшитую нержавейкой дверь, на которой висело предупреждение:

«Внимание! Зона повышенной опасности».

Проводник оглянулся:

— Макс, давай, ты первым вниз. Мне еще тяжело скакать, нога побаливает. Примешь мешки и нас. — Он отступил к стене, пропуская меня вперед. — Посмотри, что там с дверью?

Шоссе

Я спрыгнул вниз, немного не рассчитав изменившееся распределение груза, висящего на мне, меня поволокло спиной вперед и затормозить удалось только об «опасную» дверь. Которая, впрочем, не сильно сопротивлялась — открылась наружу, едва приняв мой вес, но я уже прочно стоял на ногах. Услышав сзади скрип пересохших петель, и почувствовав спиной пустоту, я оглянулся. Белыч успел повернуть свой фонарь так, чтобы площадь, освещаемая им, стала побольше. Передо мной оказалась четырехполосная асфальтовая дорога, противоположная сторона которой скрывалась в черноте, а ближайшая ко мне была отгорожена барьерным ограждением, раскрашенным с обеих сторон в желто-черные полосы. Прямо перед дверью проходила узенькая — в полметра пешеходная зона.

— Макс, — Белыч позвал меня сверху, — возьми лампочку, оглядись что там и как. Если все спокойно, нас примешь.

Я поймал сброшенный мне фонарь, высунулся в дверной проем. Слева от меня в трех метрах обнаружился стеклянный КПП со шлагбаумом, за ним короткий участок асфальта и высокие — в шесть-семь человеческих ростов — ворота, справа дорога уходила куда-то далеко и вниз, слегка выгибаясь вправо. Блеснули отражатели на ограждении. Уклон небольшой — градусов пять. Высокий, очень высокий потолок, с кружевом швеллеров и уголков, с подвешенной на них батареей битых прожекторов. Ничего постороннего, кроме еле ощутимого сквозняка, я не заметил.

Вернулся под насест, на котором сидели мои компаньоны.

— Что там? — спросил нетерпеливый Петрович, пока я принимал и укладывал сброшенные мне рюкзаки.

— КПП, дорога вниз. Тихо очень. И темно. — Мы почему-то говорили шёпотом, боясь потревожить покой давно умершей лаборатории.

— А ты чего в подземелье ждал? — хохотнул Белыч. — Дискотеку? С огнями и плясками?

— Отставить, — шикнул на него Корень. — Макс, прими чемоданы.

Сначала спрыгнул Петрович, потом мы поймали проводника.

Пока мы с Белычем нагружались, Корень успел выглянуть на дорогу, восхищенно поцокал языком и довольно отметил:

— Умели же строить! Сколько лет этой дороге? Стоит, ни хрена ей не сделалось!

— Не использовали, вот и сохранилась, — Белыч подошел к проему, посмотрел наружу, и добавил: — время пошло, в час по сотке, как договаривались. Ну, если сверх стоимости артефактов набежит.

— Не зуди, — отмахнулся Корень, — свое получишь. Надо бы пути отхода поискать. Может, чего попроще этих аквариумов найдем. Да и не в масть нам встречаться с ребятами Балдерса, а ждать нас там будут — к гадалке не ходи. Лучше бы где-нибудь подальше вылезти.

Он прошел по пешеходной дорожке за КПП, осмотрел ворота и недовольно заключил:

— Нет, здесь точно не вариант — снаружи осыпь с холма. В щели видно. Не пройти. Я вот что думаю: если строители были не дураки, а по всему выходит, что они совсем не дураки, то должны были предусмотреть вентиляцию туннеля. Все ж четыре ряда. Выхлоп от транспорта должен быть приличный. Ага? Вот её и будем искать по пути.

— Всё, — Белыч вертел в руках ПДА, — теперь эта штука наполовину неработоспособна. Внешней связи нет. Хотел новости прочитать, да окрестности просканировать. Глухо. Жаль, не узнаю несколько новых способов самоубийства Семецкого. И на Арене тоже интересно кто в финал пробьется сегодня. А, — он забросил наладонник в карман рюкзака, — первым делом самолёты, да, брат? Ну что, пойдем?

— А зачем мы сюда перлись? На стены посмотреть? — Петрович влез в лямки рюкзака, с хеканьем выпрямился. — Веди.