Чужая мечта

Мы, конечно, бодрились, но было понятно, что без света нашу экспедицию очень скоро ждет не очень счастливый конец.

Однако, обнаружился и положительный момент нашей вчерашней пьянки, если можно так назвать распитие одной поллитры на троих условно здоровых мужиков. У нашего проводника полностью восстановилась подвижность после ранения и теперь из разряда „смертельно раненых“ он перешел в категорию „здоров как бык“. Использованный и утративший свои свойства артефакт был со вздохом сожаления заброшен в темный угол. Петровичу тоже сильно полегчало, о чем он нам и сообщил. То ли действительно сбросил нервное напряжение последних дней и успокоился, а может быть и моя фармакопея внесла свой вклад в восстановление организма.

Наскоро позавтракали предпоследней банкой тушенки, и мы с Белычем собрались было отодвинуть сейф, когда Петрович, остановил нас, и, высунув в полукруглое окошко один из двух оставшихся фонарей, осветил холл проходной.

Снаружи послышалось какое-то бормотание, Корень отшатнулся от окошка и замер, погасив фонарь.

— Там кто-то ходит. Трое или четверо. Не звери, — он прошептал эти слова еле слышно, — и не люди.

— Грибы? — само с языка сорвалось, за что я тут же получил подзатыльник.

— Мудак! — добавил Белыч. — Что там?

— Стоят на месте, шатаются. Люди себя так не ведут. Даже очень сумасшедшие люди.

— Вооружены?

— Вроде нет. Не заметил.

— Дай-ка лампочку, — получив фонарь, Белыч наощупь добрался до узкого подоконника.

Еще раз темноту на мгновение осветил яркий луч и проводник с криком „Твою мать!“ упал на пол. В короткой вспышке я успел заметить дюжину костлявых рук, втиснувшихся сквозь решетку в окошко, мешающих друг другу, пытающихся ухватиться за что-нибудь. Снаружи послышался протяжный разочарованный вой, не очень громкий, но невероятно многоголосый.

Белыч, судя по звукам, подполз к нам и прямо над ухом я услышал его прерывистый шепот:

— Зомбаки. Очень много!.. Гражданские… без оружия, но очень много! Больше двух десятков.

— Гражданские? — Петрович уже одолел свою неуверенность и тут же предложил очевидный для него план действий, — так давай перестреляем их и все дела!

— Ты помнишь, что я тебе говорил вчера про Зону? Нельзя здесь так. Если в замкнутом помещении завелись зомби — жди встречи с контролером! Это на поверхности они иногда отрываются от хозяина и бродят самостоятельно. В подземельях встреча с мертвяками — почти гарантировано ведет к знакомству с контролером!

— Это плохо?

— Это конец нашего пути! Черт, у нас даже никаких ослабляющих артефактов нет! Вот что думаю: зомбаков много для одного телепата! Если он один, то еле удерживает их и тогда у кого-то из нас есть шанс вырваться, а если их хотя бы двое…

— Без вариантов?

— Гарантировано!

— Что делать будем?

Белыч не успел ничего предложить, как я почувствовал знакомое ощущение погружения в чей-то липкий взгляд. Он тянул меня к себе, заставлял подчиниться, принять хозяина, и я уже готов был сделать все, что мне прикажут, как вдруг притяжение ослабло, я почувствовал недоумение чужого мозга, легкое замешательство, заинтересованность… И наваждение вдруг схлынуло, прошло, не оставив после себя никаких следов!

Корень хотел что-то еще сказать, но Белыч успел первым:

— Т-с-с-с! — он потребовал тишины, и мы замерли на минуту, даже, кажется, прекратили дышать. — Они уходят! Слышите?

Снаружи действительно что-то шуршало, удаляясь.

Мы просидели еще минут двадцать в полной тишине и темноте, прежде, чем наш сталкер отважился еще раз посветить наружу.

— Никого! — он потрясенно съехал вниз по стенке, не выключая света, сел на корточки, опершись спиной на тумбу стола.

— Они ушли? — Петрович был бледен, как Луна, или же это электрический свет производил такой эффект?

— Так не бывает, — Белыч не обратил на нашего босса никакого внимания, продолжая о чем-то размышлять. — Сахаров говорил, что контролер лишь в одном случае отступается от добычи — если она принадлежит другому контролеру. Поэтому бродящие зомби никому другому, кроме хозяина не интересны. Они ставят в мозгах какие-то лишь им ведомые метки, и после первичного обращения зомби никогда уже не сможет полностью подчиниться другому хозяину!

— Ничего не понимаю, — сказал Корень, — о чем это он?

— Это он о том, Иван Петрович, — я сначала хотел обойти этот скользкий момент, но потом мне самому стало интересно, — что один из нас троих — зомби. Или все трое.