Чужая месть

— Силыч, не в службу, а в дружбу. Сходи поохотиться. Нашему полосатому другу нужно мясо. Если получится, притащи курицу, и побольше. — Увидев саркастический взгляд кота, я добавил: — Значит, пока снимаем запрет на отлов домашней птицы. Временно.

Кот обреченно вздохнул и ловко спрыгнул на мостки. Через секунду он растворился в сероватом для меня мраке.

Отсутствовал Лео недолго и вскоре появился, волоча за собой крупную, не меньше самого охотника, добычу.

Ну что ты с ним будешь делать!

— Лео, вот ты рецидивист, — зашипел я, когда рассмотрел, кого именно мне притащил этот хищник. — Зачем петуха задрал? Над курицей поплакали бы и успокоились, а так ты оставил без хозяина и защитника целое стадо.

На морде кота было крупными буквами написано раскаянье в якобы непреднамеренной ошибке, но я-то знаю, каким страшным любом эта усатая сволочь любит петухов.

Но делать нечего, пришлось забирать у кота то, что есть. Птица оказалась увесистой, и принимал я ее на борт с некоторым усилием. С разодранной тушки в воду, а затем на дно лодки все еще капала кровь, хотя петух уже перестал трепыхаться.

— Заставь дурака…

Договорить я не успел, потому что услышал глухой рык и почувствовал, что лодка вот-вот перевернется.

Я, конечно, предполагал, что запах крови может разбудить оборотня, но не был готов к настолько резким действиям. Шен не только проснулся, но успел стремительно выхватить птицу из моих рук. А у него ведь на пальцах в этот момент образовались неслабые такие когти!

Петуха ракшас схарчил за секунды прямо с перьями и продолжил трансформацию. Его безумные глаза уставились на меня с очень нехорошим выражением.

Сейчас меня будут жрать…

Ринувшийся вперед Шен потерял сознание прямо на подъеме, но тут же обмяк, стремительно проходя обратную трансформацию. Упал ракшас очень неудачно. Я лишь успел ухватиться одной рукой за столб мостков, а другой за его портки. Голова оборотня с тихим плеском ушла под воду.

Скрипя зубами и раскорячившись в лодке, я начал тянуть на себя и столб, и ракшаса. Каким-то чудом мне все же удалось затащить его обратно в наше утлое суденышко.

— Кикимору тебе и в жены, и в тещи, кошак ты облезлый, — прохрипел я, пытаясь отдышаться.

После этого осмотрелся и злобно зашептал:

— Иди сюда, сволочь трусливая.

В момент атаки кот буквально телепортировался с места событий и теперь осторожно выглядывал из-за сарая.

Вот такой казус — то ли у Лео ракшасофобия, то ли опять сработала некая звериная табель о рангах.

Осторожно забравшись в лодку, кот в этот раз устроился на корме, оставив меня между собой и оборотнем, который наконец-то погрузился в нормальный сон. Его дыхание выровнялось и стало глубоким. К тому же почти все раны затянулись и подернулись коркой, а с кожи ушла болезненная бледность.

Даже завидно немного.

С чувством выполненного долга я направил лодку в сторону озера и через полчаса уже загонял ее в заросли тростника. Сначала мы прошли несколько узких проток, затем я пропихнул лодку сквозь путаницу полегшего старого тростника, заросшего паутиной и еще какой-то гадостью. Было видно, что здесь давно никто не появлялся. Надеюсь, что я не ошибся в своих расчетах.

Когда пихать лодку дальше уже не было ни сил, ни возможности, я повернулся к коту и устало выдохнул:

— Бди. Если что, разбудишь.

Затем свернулся клубочком и мгновенно уснул.

Глава 9

Проснулся я совсем не потому, что выспался, а потому, что не спалось кое-кому другому. Но первое, что ощутил, — это страх. Мне почудилось, что судьба забросила меня обратно в тело старика. Только через минуту легкой паники удалось осознать, что я все еще в юном теле, правда изрядно потрепанном и оттого ноющем, а также постреливающем в разных местах. Особенно докучали ноги и почему-то седалище. Скорее всего, из-за неудобства нестандартной постели.

Справившись с накатившим страхом, я наконец-то обратил внимание на того, кто меня разбудил. И был это вовсе не Леонард. Шен выглядел до омерзения бодрым, что не добавляло мне оптимизма, как и не по-весеннему злое солнце, уже достигшее зенита.

Нам бы еще спать и спать, но ракшаса явно мучили очень важные для него вопросы.

— Иг Нат, — уже привычно разделил мое имя Шен и, вздохнув, все же решился спросить: — Учитель?

Мой словарный запас был еще беднее, так что я просто сокрушенно помотал головой. Парень все понял верно. Он заскрипел зубами и, обхватив голову руками, как-то весь скукожился на лодочной лавке. И в таком положении он просидел минут десять, но затем все же справился с отчаянием и спросил теперь уже с мрачной решимостью на лице:

— Вейдун? Учитель… ники?

Он наверняка имел в виду других учеников.

— Вейдун жить, — попытался я ответить, вспоминая, какие слова известны юному полиглоту. — Ученики не знаю. Те, что биться дракон, — не жить.

Шен завис еще на пару минут, но затем посмотрел мне в глаза и произнес с коротким поклоном:

— Се се, Иг Нат. — Затем он стукнул себя в обнаженную грудь и ткнул в меня пальцем. — Ты, я идти Тяньзинь.

А вот это правильные слова. Странное вступление я тоже понял — это он меня так поблагодарил.