Чужая месть

Если насчет метрдотеля «Европы» у меня еще имелись сомнения, то с графом было кристально ясно, что он имеет очень нестандартную ориентацию в интимных вопросах. Гомофобией я точно не страдаю, хотя имею один неприятный опыт. После окончания института мы с друзьями гудели в одном баре, и поверьте, это и близко была не «Голубая устрица». Там и появилась компания ярко разодетых и накрашенных… как бы это помягче выразиться… нетрадиционалов. Один из них по какой-то ведомой только ему причине решил подкатить именно ко мне.

Честно, я потом долго смотрел в зеркало, пытаясь найти в своем отражении компрометирующие черты. Не нашел.

Подкат бы недолгим, но довольно агрессивным.

Из этого случая я вынес два урока. Первый — бить таких ребят нужно аккуратно, потому что хиловаты. Второй и намного более полезный вывод — в общении с девушками нужно придерживать свой энтузиазм и внимательно следить за ответной реакцией. Побывать в шкуре того, к кому нагло и развязно пристают, было неприятно, но познавательно. После этого случая я пару раз общался с геями, которые оказались вполне адекватными и нормальными людьми. Но — увы, как в той истории с ложечками: осадочек остался.

Боюсь, что этот осадок и отразился на моем лице, когда я увидел графа.

— Не понравился, — с легким итальянским акцентом сказал граф и манерно вздохнул. — Инкрещиозо.

— Душа моя, — каким-то совсем домашним и теплым голосом обратилась к мужу эта Снежная королева, — говорите по-русски. Порой ваши слова звучат как оскорбления. Вам было мало последней дуэли?

По интонации итальянца я и так понял, что слово не ругательное, но уточнение все же успокоило меня окончательно.

— Я выразил сожаление. — Отложив небольшой томик с чем-то наверняка романтически-слащавым, граф поднялся с кушетки и подошел ко мне. — Позвольте представиться, граф Скоцци. Называйте меня Антонио. Ну или на людях Антонио Пьерович.

Граф смешно сморщил нос и протянул мне руку. Без жеманности — просто и открыто. Рукопожатие у Антонио оказалось на удивление крепким. Улыбнувшись мне, он подошел к княжне, положил ладони на ее плечи и поцеловал в макушку:

— Бона ноте, миа кара.

— Доброй ночи, дорогой.

Ну прямо семейная идиллия. Чтобы посмотреть на своего мужа, княжна чуть повернулась, при этом оголив ногу еще больше. Но мой взгляд прикипел отнюдь не к соблазнительному бедру: он впился в украшение на шее девушки.

Так вот что она прятала под высоким воротником! Это, конечно, не ошейник, который вешают на заводских арестантов, но руны в ажурном ожерелье я узнал мгновенно.

Стрига!

Тварь намного опаснее оборотня, потому что не ограничена навязанной предками боевой формой, и вообще непредсказуемая и склонная к боевой истерике. Говорят, что у них две души, но энергетики отрицают это. Они утверждают, что за демоническую ипостась отвечает темная часть раздвоенного сознания. Именно эта больная часть личности формирует нестандартную и до оторопи жуткую форму псевдоплоти.

Княжна тут же почуяла мои эмоции и опасно прищурилась, а ее муж, судя по всему, откликнулся уже на реакцию супруги. Он сделал два шага вперед, становясь между нами. Причем его поза выдавала опытного бойца.

Да уж, теперь понято, чем закончилась дуэль с бедолагой, который на свою беду не знал итальянского языка и обладал слишком уж болезненным самолюбием.

— Все в порядке, дорогой. — Теперь уже княжна положила руку на плечо напрягшегося мужа. — Он не желает мне зла.

Неприятно, когда о тебе говорят в третьем лице, но это не самое обидное, что мне приходилось выслушивать и в той, и в этой жизни. Княжна трогательно положила подбородок на плечо уже вернувшего себе вальяжность Антонио:

— Какой интересный мальчик. Он не только понял, кто я, но и почему-то уверен, что сможет мне навредить. Ведь так, Игнат Дормидонтович?

— У меня нет привычки нападать на женщин.

— А ради защиты? — очаровательно улыбнулась княжна. — Только интересно, чем вы могли бы мне навредить? Вас же обыскали на входе.

— У каждого свои секреты.

— Какой интересный мальчик, — повторила княжна и пристально посмотрела мне в глаза, а затем перевела взгляд на Антонио, — и ведь не обижается на «мальчика».

— С чего бы? — решил я немного похамить. — В нашем разговоре это скорее должно задевать вас.

— Интересный и колючий, — сказал граф и окинул меня оценивающим взглядом.

Я всем своим видом показал, что от подобного осмотра отнюдь не в восторге.

— Инкрещиозо, — теперь уже жеманно вдохнул граф и еще раз поцеловал жену в висок. — Не буду вам мешать.

Интересно, в чем? Что-то меня на похабщину потянуло. И всему виной теперь уже скрывшееся за полой халата бедро княжны.

Учтиво раскланявшись со мной, граф оставил свою жену наедине с посторонним мужчиной. Впрочем, с его наклонностями ревновать он скорее стал бы меня к ней.

Когда дверь за Антонио закрылась, княжна вернулась в кресло перед зеркалом. А я остался посреди комнаты. Да и вообще на этой почти пижамной вечеринке в своем парадном мундире я выглядел, мягко говоря, нелепо.

— О вас рассказывают много любопытного, — проведя ватной подушечкой по лицу, сказала княжна.

— Вот уж не было печали.