Чужая. На своей земле

Борко поспешно набросил на корзину полог и вскочил на ноги. Он совсем растерялся, он не знал, что ему делать, ребенок проснулся и требовал заботы и внимания, а между тем, вокруг не было ни души, только лошадь щипала сочную, выросшую кое-где около воды травку. «Что же мне делать? – метался Борко вокруг лодки – откуда ты взялся один в лодке на реке? Кто твои родители, и главное, где они?» Выход был только один: везти ребенка домой, в село. Парень осторожно приподнял полог на корзинке и заглянул внутрь – ребенок снова крепко спал, как будто путешествия по воде и встречи с незнакомцами были для него в порядке вещей, и ничего необычного не произошло. Борко быстро оделся и со всех ног кинулся к оставленной в поле упряжи, схватил хомут, вожжи, и, не обращая внимания на слепней и клубы пыли, помчался назад. За время его отсутствия ничего не изменилось: ребенок мирно спал, повернувшись на бок и тихонько посапывая, лошадь паслась рядом, лодка лежала на песке. Борко привязал вожжи к хомуту, надел его на шею лошади, обмотал носовой выступ лодки вожжами. В одну руку он взял корзину со спящим ребенком, другой повел под уздцы лошадь, тащившую за собой лодку. «Хорошо, что дом на краю села, можно незаметно подойти, – так думал парень, направляясь к дому со своей находкой, – сейчас не надо, чтобы люди меня видели». Лошадь, избавленная от послеобеденной муки на высохшем поле, к дому шла быстро, Борко еле поспевал за ней, ему приходилось почти бежать. Лодка тащилась сзади, оставляя в дорожной пыли длинный узкий след. Дальше дорога пошла в горку, корзинка с ребенком оказалась достаточно тяжелой, парень начал уставать, но останавливаться на отдых не собирался – Борко точно знал, что именно сейчас он может вернуться в село незамеченным, так как все люди заняты севом, а старики и маленькие дети попрятались от жары по домам. Добравшись до загона для скота, Борко свернул с общественной дороги на широкую тропу, ведущую к огородам, а с нее на узенькую тропку, ведущую к его дому. Лошадь с привязанной лодкой еле протискивалась между плетней, Борко пришлось выйти вперед и вести лошадь следом за собой. Он издалека увидел Огду, свою жену, поливавшую грядки. Хоть огород был небольшой, но высохшая земля требовала много воды, ближайший к их дому колодец высох, и Огде приходилось ходить с полными ведрами почти с другого конца села. Да еще и приходилось стоять в очереди, вода в колодце опустилась очень низко, и добираться до нее стало сложнее. Вот и сейчас, полив лишь пару грядок, Огда снова собиралась идти к дальнему колодцу. Парень ускорил ход и из последних сил почти выбежал навстречу жене, испугав ее своим внезапным появлением. Из-под крыльца вылез большой, лохматый сторожевой пес, прятавшийся там от жары, и приветствовал вернувшегося хозяина ленивыми взмахами похожего на растрепанный веник хвоста

– Что случилось, Борко, почему ты не на поле? – Огда подобрала с земли ведро, которое выронила от неожиданности – И что это у тебя?

– Пошли скорее в дом, увидишь. – Борко отпустил лошадь, взял корзинку обеими руками и быстро пошел в дом. Огда, отбросив ведро, побежала следом.

Дом Борко и Огды был небольшой, но крепкий и добротный. Деревянный, на каменном фундаменте, с одной холодной и двумя жилыми светлыми комнатами, большой печью, подполом и двускатной крышей он был, согласно традиции, построен совместно на деньги обоих молодоженов. Борко торопился поскорее закончить стройку, и после свадьбы Огда, прожив с родителями мужа всего два месяца, переехала в новый дом на правах хозяйки.

Войдя в дом, Борко поставил корзину на стол и осторожно снял полог. Огда выглянула из-за плеча мужа и тихонько вскрикнула, увидев спящего ребенка. Малыш проснулся, попытался вытянуть ручки в стороны, но стенки корзины не дали ему это сделать. Тогда ребенок снова недовольно сморщился, но, увидев склонившихся над ним людей, улыбнулся во весь рот. Огда осторожно взяла младенца на руки, положила его на кровать и размотала светлую ткань.

– Девочка, и какая красивая, – растроганно прошептала Огда, разглядывая ребенка. Девочка была действительно красивая – с белой нежной кожей, светлыми волосиками и глаза у нее, как Борко разглядел только сейчас, были серые. Парень стоял молча, глядя по очереди то на жену, то на найденного младенца. Пока жена занималась ребенком, он рассказал ей все и теперь совершенно не представлял, что ему делать дальше. Огда же забыла обо всем на свете. Они с Борко были женаты уже почти три года, но детей все не было. Огда всегда с удовольствием нянчилась с детьми своих сестер и подруг, и очень переживала из-за отсутствия собственных.

– Борко, пусть она останется у нас, – молодая женщина умоляюще взглянула на мужа. – Нам разрешат, дом у нас большой и есть корова. Пожалуйста, пусть она останется.