Чужая. На своей земле

–В лодке, говоришь? – Брент, прищурившись, смотрел поверх головы парня куда-то вдаль – и приданое при ней… Да ее, похоже, спрятать пытались, только вот кто и от кого… Ну ладно, – староста снова пристально взглянул на Борко, – вечером ждите, после захода солнца. И, уже не глядя на Борко, доставая забившуюся под налобный ремень уздечки длинную густую челку жеребца, буркнул через плечо – Мерья тоже придет – и повел коня к дому. «Мерья – то зачем? – хотел спросить Борко, но передумал. – А с другой стороны, куда без нее, староста всегда ее слушает. Как скажет эта старая ворона – так и будет».

– Ну, как? – Огда набросилась на мужа с расспросами, едва тот переступил порог дома. – Что тебе Брент сказал?

– Вечером придет, да еще и Мерья вдобавок притащится. – Борко сел на кровать рядом с ребенком. Девочка внимательно смотрела в темный угол за печью, как будто там могло скрываться нечто очень для нее интересное, и улыбалась. Борко проследил ее взгляд, но увидел только начавшие уже темнеть стены да лохматые обрывки мха, которым были проконопачены щели в бревнах. «Чему это она улыбается? – подумал он, глядя на ребенка. – Что она там увидела?» На мгновение Борко показалось, что воздух у печи сгустился, помутнел и принял форму растрепанного ветром снопа. Борко тряхнул головой, протер глаза – наваждение исчезло. «Устал я, вот уже и мерещиться что-то начинает, надо отдохнуть» – с этими мыслями Борко встал и вдруг неожиданно для себя поцеловал ребенка в мягкую нежную щечку. Девочка засмеялась от щекотки и протянула к парню маленькие пухлые ручонки. «Ах ты коза» – с нежностью подумал Борко, поцеловал девочку еще раз и вышел.

Огда носилась по дому, наводя порядок и готовя угощение для дорогих гостей, она старалась предусмотреть все, угодить им, ведь от решения, которое примут староста и самая старая женщина села зависело теперь будущее ее маленькой семьи. Особенно Огду пугала встреча с Мерьей – Борко верно мысленно назвал ее старой вороной. Она и вправду походила на ворону – костлява, одета всегда во все черное, с вечно растрепанными бесцветными космами и каркающим, гнусавым голосом. И такая же мудрая, как вороны – огромные черные неторопливые птицы, считающиеся символами большого ума и житейской мудрости. Жила Мерья одна, в старом, но еще крепком доме в стороне от села, рядом с полуразрушенной, высокой когда-то башней, сложенной неведомо когда и кем из покрытых мхом и лишайниками валунов. Кормили старуху и помогали ей по хозяйству по очереди все жители села. С ней всегда и во всем советовались соседи – Мерья была сведуща во всех вопросах: от покупки лошади и старинных свадебных обрядов до постройки дома, и уборки хлеба. Из-за настигшей ее в старости болезни Мерья передвигалась с большим трудом, помогая себе при ходьбе кривой, покрытой сучками палкой, каждый выход из дома давался ей нелегко. И то, что сегодня она придет в дом Борко и Огды, придавало предстоящему визиту особую важность.

Сжалившись, солнце умерило свой жар, а потом и вовсе ушло за колючие верхушки елей на западе. Долгожданная прохлада пришла с реки, вывела на улицу измученных пеклом и борьбой с тяжелой землей людей. Улицы села наполнились народом, наслаждающимся короткой передышкой в изнуряющем труде и убийственной жаре, поэтому новость о том, что Брент и Мерья пошли в дом Борко и Огды, птицей облетела все село. Особенно любопытные и, конечно, дети решили лично узнать, в чем дело, и у дома Борко и Огды скоро собралась небольшая толпа. Дети попытались, было, залезть на забор, но напуганные лаем здоровенного, похожего на разбуженного медведя пса, быстренько передумали и остались ждать развития событий на улице.

– Собаку запри, придут ведь скоро! – закричала из окна Огда, и Борко увел пса в конюшню.

Гости пришли одновременно, Борко встретил их у калитки, проводил до крыльца и, подумав, снова выпустил пса во двор. Лохматый зверь немедленно понесся к забору, лаем согнал с него двух не в меру любопытных мальчишек и с довольным видом, высунув язык, улегся у ворот. Сначала в дом вошла Мерья, за ней Брент. Огда поклонилась вошедшим Мерье и старосте и провела их в комнату. Старуха сразу внимательно начала рассматривать обстановку, и, изучив все подробно, одобрительно пробубнила себе что-то под нос. Ей понравился небольшой, чистый и светлый дом, простая, но крепкая мебель, большие окна, ставни на которых сейчас были плотно закрыты. В комнате горели два масляных светильника, зажженных по такому торжественному случаю. Брента внутренне убранство дома Борко и Огды не заинтересовал, он уселся на предложенный молодой женщиной стул и терпеливо ждал, пока Мерья осмотрится.

– Показывай, что там у вас, – Мерья уселась на лавку и отставила в сторону верную кривую палку, – раньше детей женщины рожали, а теперь их в реке стали ловить! – прокаркала она. Брент сел рядом и добавил – все показывайте.

Огда быстро глянула на мужа и скрылась в комнате. Скоро она вышла оттуда со свертком на руках.

– Дай-ка ее мне, – Мерья протянула костлявые руки и откинула назад седые космы, – рассмотрю поближе.