Чужая невеста

Спустя минут пять Йен все-таки выпроводил Еву за дверь, сославшись на сильную усталость и не в тему оборванный ее стараниями сон. А вот так же лихо избавиться от Грэм-риля «медведю» не удалось. Белокосый нагло ввалился в комнату, сам закрыл на ключ дверь и, пройдя к большому креслу, которое безошибочно нашел в полумраке, сел. После чего насмешливо поинтересовался:

– Скажи-ка, Йен-ри, чем ты таким надушился, что за тобой девки сами бегать стали? То ни одну в Стортхэм и медом не заманишь, то сразу две, и обеим нужен именно ты. В чем секрет такой неожиданной популярности, а, рыжий? – На последней фразе блондин откровенно заржал, «медведь» раздраженно отмахнулся, а я обиделась.

Отодвинула в сторону занавеску, привлекая шорохом ткани внимание обоих мужчин, вышла и сказала:

– Я не девка! И, между прочим, имею полное право общаться со своим… учителем.

Йен замер, уставившись на меня, зато белокосый, наоборот, оживился.

– Так что же ты это право не отстаивала, а пряталась? – немного подавшись вперед, ехидно поинтересовался он, ничуть не удивляясь моему появлению из «шкафа».

Я украдкой взглянула на «медведя», который, склонив голову набок, с задумчивой полуулыбкой разглядывал меня, и проговорила:

– Еванна не в себе немного после потери брата. Прибежала, обвинила меня в… да в чем только не обвинила! И особенно сильно ее задела моя возможная связь с Йен-ри. Вот мы и решили не давать буйному воображению расстроенной девушки лишний повод.

– Угу, – Грэм кивнул, продолжая улыбаться, – то есть сбежать от нее к сонному Йену – это был не повод.

– А откуда ей знать, что я именно к нему побежала? – парировала я.

– Как видишь, узнала. У Евки нюх, как у керсы. А вот нрав подкачал. Слишком резкая и прямолинейная она для благородной лэфы. Наплачется еще Касс с дочерью, как пить дать.

– По-моему, от нее впору всем остальным плакать уже, – проворчала я себе под нос.

– Это ты про себя?

– И про себя в том числе, – призналась ему.

А потом, решив сменить тему, спросила про возможность капитального ремонта в комнате аманты, которую занимала. Грэм, правда, предложил оборудовать для меня отдельную пещеру, но я отказалась, сказав, что мне и там удобно. Солгала. На самом деле просто не хотела оставлять в целости и сохранности красно-черное воспоминание об Агире. Так, слово за слово, разговор и перешел в куда более приятное русло, нежели беседы о Еванне.

Получив «добро» на разработку нового интерьера для своей комнаты, я попрощалась с мужчинами и вышла, прекрасно понимая, что им есть что обсудить и без моих творческих задумок. А оказавшись в коридоре, остановилась и, вернувшись к стоявшему в дверях «медведю», мягко коснулась его ладони и пожелала сладких снов. Потому что спал он сегодня всего ничего, а вымотанный организм, как известно, требует отдыха.

Вот только уйти просто так Йен мне не дал. Схватив за запястье, притянул к себе, внимательно посмотрел в глаза и, поднеся мою руку к своим губам, поцеловал. От этой невинной ласки я зарделась, словно школьница, левое ухо задергалось, ресницы опустились, а на губах появилась вовсе не невинная улыбка. Ведь у нас с учителем теперь была своя маленькая тайна, которую в ближайшие недели не стоило афишировать из уважения к Ташу.

По коридору я летела как на крыльях и без конца улыбалась, прекрасно зная, что Йен по-прежнему стоит на пороге и смотрит мне вслед. Все это было приятно, немного волнительно и очень обнадеживающе. Вот в таком приподнятом расположении духа я и вернулась в свою комнату. А ближе к вечеру подтянулся Эйд, и работа над созданием нового облика моей скромной обители закипела с удвоенной силой.

Добавив последние штрихи к своему творчеству, уместившемуся на двенадцати листах, я торжественно протянула последний эскиз мальчишке.

– Вот такую хочу кровать! – сказала гордо и ткнула пальцем пусть не в высокохудожественный, но вполне понятный набросок. Эйдар нехотя поднялся и, взяв результат моего двухчасового творчества, принялся его изучать. – И такие кресла. – Разворошив тонкую стопку бумаг, я извлекла оттуда нужный рисунок. – Могут мастера в Миригоре это сделать? – спросила, с надеждой глядя на парня.

– Полый ящик с подставкой под матрас? – почесав светлый затылок, уточнил он.

– Не ящик, а подиум, – чуть поморщилась я от примитивности его определения, а потом, немного подумав, сказала: – Хотя, может, и ящик. Главное, чтоб бока были обиты чем-нибудь мягким и обтянуты плотной тканью, чтоб не биться об углы. И спинка должна быть только одна, у стены. И…

– Я понял, – подняв руку в останавливающем жесте, сказал Эйдар. – Сделают, почему нет? Такое мы бы и сами сделать могли, но проще заплатить и не возиться. А вот с креслами хуже. Плетеные? Да? Из чего?

– Из гибких древесных прутов прутьев, например. Но если у вас в городе такую мебель не делают…

– У нас? – Светлая бровь собеседника выразительно изогнулась, а взгляд стал таким пристальным, что я почувствовала себя неуютно.