Чужая невеста

— Не, я крестьянин, — совсем уже машинально ответил Алексей. — Животновод и полевод. Охотник и рыболов. Швец, жнец и на дуде игрец. От скуки на все руки.

И распахнул дверь перед своей принцессой и ее ученой свитой, и скромно отступил в сторону, и гордо оглянулся на белобрысую девицу, приглашая разделить с ним восхищение: какова моя Ксюшка, а?..

В глазах белобрысой девицы, глядящей на Ксюшку, ясно читались удивление и сочувствие, почти жалость. Что хоть она? Алексей опять взглянул на Ксюшку и мысленно дал себе пощечину. Ксюшка была бледной, с изможденными черными глазами и заметной складкой между бровей. Кажется, она едва держалась на ногах. Преподаватели вокруг нее смеялись и галдели.

— Давайте-ка отметим, — булькал ученый кот, опять кладя руку на плечи Ксюшки. — У меня в деканате бутылка коньяку… я как знал, что нужно будет. Сейчас все примем по маленькой, потом чайку попьем… Лидия Григорьевна, вы нам чайку организуете? Или кофейку. С конфеткой какой-нибудь, да? Посидим, поговорим, планы наши обсудим.

Все опять загалдели в том смысле, что отметить — святое дело, а Ксюшка без выражения улыбалась одними губами и очень вежливо сказала:

— Спасибо, но я не могу. Меня ждут, я опаздываю.

— Да кто там ждет! — настырно запротестовал ученый кот. — Да ничего, подождут! За такое дело грех не…

— Нет, — уже совсем упрямо сказала Ксюшка. — Спасибо за приглашение, но задерживаться я не могу.

— Да почему хоть не можете?! — приставал ученый кот. — Да кто хоть вас так ждет?

«А зубы у него случайно не американские?» — с интересом подумал Алексей, осторожно отодвигая в сторону старого мухомора, Ксюшкиного оппонента, который оказался таким симпатичным и мудрым дядькой, и уже не так осторожно протискиваясь через остальное окружение.

— Это я ее так жду, — сказал он, пристально рассматривая чужую руку на ее плечах.

Ксюшка оглянулась, в глазах ее мелькнуло что-то похожее на облегчение, и она вдруг протянула к нему руки таким робким, таким беззащитным жестом, что у Алексея даже сердце сжалось. Он осторожно ухватил ее маленькие, совсем холодные лапы своими большими горячими ладонями, несильно потянул к себе и с удовлетворением отметил, что чужая рука торопливо уползла с ее плеч.

— Ты почему здесь? — Ксюшка слабо улыбалась, но лицо ее было измученным. — Ты что здесь делаешь?

— Тебя жду, — объяснил Алексей. — Все жду и жду. Сколько можно? Поесть кой-чего принес, голодная, небось… Тетка Надька сказала, ты утром не ела ничего.

— Да мне и не хочется что-то… — Ксюшка закрыла глаза и поморщилась. — Устала немножко. Голова болит. Поспать бы…

— Конечно, — согласился Алексей. — А как же. Это мы вмиг организуем. Сейчас я тебя домой отвезу…

Он вдруг заметил, что и преподаватели, вышедшие вместе с Ксюшкой из аудитории, и белобрысая девица с круглыми глазами, и еще какие-то пацаны-переростки — студенты, наверное, — с интересом поглядывают на них и даже, не скрывая, прислушиваются к разговору. Как на деревенской улице, честное слово. А потом, наверное, будут долго обсуждать, куда это заезжий агроном увел их первую на селе красавицу…

— Пойдем-ка на воздух, — хмуро оглядывая всю эту деревенскую толпу, сказал Алексей, прихватил с подоконника свой пакет с едой для Ксюшки, отобрал у нее сумочку и какую-то папку с завязками, взял за руку и потянул к лестнице. — Все закончилось. Ты молодец. Я тебя поздравляю…

— Ксюш! Поздравляю, — вдруг подала голос белобрысая девица, топая за ними.

Ксюшка приостановилась, оглянулась, какое-то время смотрела, будто не узнавая, потом медленно сказала:

— А… да. Спасибо, Лер. Извини, я не заметила… Мы потом, ладно? А то меня ждут…

Алексей увидел, как лицо белобрысой девицы вытянулось от обиды и удивления, и быстро сказал:

— Лера, я надеюсь увидеть вас на грандиозном банкете в честь окончания всего этого безобразия. Форма одежда произвольная.

Он по возможности весело подмигнул заулыбавшейся девице, сделал ручкой группе парней, косящихся в их сторону, и решительно повел Ксюшку прочь, крепко обхватив рукой ее напряженные плечи.

— Сейчас, сейчас, — бормотал он, тревожно ощущая, как Ксюшку начинает бить дрожь. — Сейчас домой поедем… Все хорошо, все кончилось, спокойно… Вот сейчас посидим немножко — и домой.

Он усадил ее на лавочку под яблоней и стал шарить по карманам в поисках валерьянки. Черт, куда хоть она могла подеваться? Не всю же он съел… А, вот.

— На-ка, съешь! — Алексей протянул таблетку, и Ксюшка наклонилась, взяла ее губами с его ладони, откинулась на спинку скамейки и опять закрыла глаза.

— Ксюш, — он старался говорить беззаботно, но, кажется, у него это не очень получалось. — Ксюшка, ты чего так распсиховалась, а? Из-за диплома этого своего, что ли?

— Марк звонил, — сказала она тихо, не открывая глаз. — Сюда, в деканат… Прямо перед защитой… Секретарша меня позвала.

Алексей почувствовал, как его тоже начинает трясти — от ярости.

— Ну и что сказал?

— Не знаю. Я не стала к телефону подходить.