Чужая невеста

Драка была яростной и быстрой. Фимар, вывернувшись из-под когтей моего защитника, прыгнул сверху, саданул его лапой по уху и рванул ко мне. Но поверженный рыжик успел снова преградить ему путь. Правда, на этот раз неуклюже и второпях. Отчего схлопотал новую порцию болезненных ударов, болезненно взвыл, но… не сдался. Они покатились по каменному полу в сторону других закутков, однако не один керс больше не ввязывался в драку. Все продолжали сохранять нейтралитет, прячась в своих уютных "норах". Ко мне же метнулся Йен. Но он даже не попытался меня поднять, вместо этого встал, тяжело дыша, на входе в огороженный закуток, защищая меня собой, как только что делал рыжий керс. Рыжий… хм.

Фэб вынул из ножен короткий меч, но грубый окрик Сориса:

— Решил нас угробить, болван?! — заставил его спрятать оружие обратно.

Дальнейшее происходило, как в замедленном сне. Из своего положения я видела почти все, несмотря на ноги норда, загораживающие часть обзора. Безумие победило разум, боль нашла отдушину в ярости… Фимар одолел противника и, прижав его к полу, вцепился зубами в шею. А в следующее мгновение, разрезав с тихим свистом воздух, и в шею самого победителя впился тонкий клинок. Секунда, две, три… и наводящий ужас керс обмяк, растянувшись на своем сопернике. Фимара тут же оттащили подскочившие к ним парни. Фэб попробовал осмотреть рану рыжика, но тот рыкнул, давая понять, что против, затем поднялся, сделала пару нетвердых шагов в нашем направлении и… повалился на бок, теряя сознание.

Я вскочила, будто меня ужалили. Не отдавая себе отчета, кинулась к мохнатому защитнику, но угодила в крепкие объятия рыжего норда. От него пахло кровью, сыростью и чужим безумием. Но мне было все равно. Меня трясло, ноги подгибались, а из глаз катились беззвучные слезы.

— Прости, прости, прости, — шептал "медведь", сжимая меня все сильнее. Но мне его не за что было прощать. Ведь он жив, он рядом, он бы закрыл меня своим телом, не раздумывая. Он и… еще один рыжий союзник, над которым сейчас хлопотали парни.

А рядом с лежащим без движения Фимаром сидел белый, как мел, Сорис. Он молча вытирал тряпкой клинок, убивший керса, и глаза его как-то странно блестели. Впрочем, нет, показалось. Приличное расстояние, огненное освещение, соленая пелена на собственных глазах… мало ли что при таком раскладе может привидеться пережившей кошмар девушке? Например, то, что большие и сильные мужчины тоже иногда плачут.

— Мертв? — спросил парень, имя которого я не знала, посмотрев на старшего товарища. Тот кивнул, продолжая бездумно тереть уже давно чистый нож. — Яд эрской змеи*? — снова слабый кивок и молчание в ответ. — Надо было сразу убить, а не пытаться его спеленать, — вздохнув пробормотал молодой меченный.

— Своего бы ты сразу убил? — неожиданно взвился Фэб, волком глянув на соратника.

— Если бы он так свихнулся и угрожал чьей-то жизни — да, — не отводя глаз, ответил ему тот.

— Олек прав, — наконец заговорил Сорис. — Мы не имели права рисковать жизнью лэфы. Ее нельзя было сюда приводить, — переведя взгляд на нас, сказал он.

— Это моя вина, — взял на себя всю ответственность мой "медведь". — Мне и отвечать перед Ильвой.

— Не надо передо мной отвечать, а? — простонала я, утирая тыльной стороной ладони заплаканные глаза. — Скажите лучше, что с рыжиком?

— С рыжиком? — как-то очень слаженно переспросили мужчины.

— Да, с котиком что? — повторила вопрос я и, указав на раненого, добавила: — Вон с тем?

— Рыжик, значит, — неожиданно усмехнулся Сорис, поднимаясь на ноги и убирая нож. — Эйрикер бы посмеялся, узнав, как новая хозяйка окрестила его керса, — покачав головой, сказал он.

Некоторое время спустя…

— А ты уверен, что тебе можно самому мыться? — недовольно поинтересовалась я, сидя на скамье возле разогретой Лаашем купальни. То, что мужчина наотрез отказался от моей помощи меня немного обидело, и потому из заботливой лэфы я превратилась в ворчливую занозу, которая придиралась ко всему подряд. — Ваш лекарь сказал…

— Можно, Иль, — сказал мужчина, погружаясь в темную воду. Раздеваться полностью он не стал, договорившись с дежурным "феном" на полную просушку одежды после купания. Только рубашку снял, ремень, носки и обувь, оставшись в штанах.

Пока раны рыжего обрабатывал пожилой норд, заведующий местным "медпунктом", я разговаривала с Йеном, который чувствовал себя очень виноватым, и потому с готовностью отвечал на все мои вопрос. А их было немало. Прежде всего меня интересовало, почему в драку не вмешались элементали. Ведь любой воздушник мог снести керса с лежащего на полу "медведя" без особого труда. На что мужчина ответил, что пытался не скинуть, а удержать Фимку, чтобы позволить остальным опутать больное животное сетью. И царапины, которыми наградил норда кот были следствием не нападения, а попытки вырваться.