Чужая невеста для сына герцога

В центре города находились лавки ремесленников и небольшие магазинчики ювелиров, портных и аптекарей. Вкусно пахло пшеничным хлебом из булочной. Из трактиров доносились ароматы лукового супа и тушеного мяса. Ильеста почти не ела во время обеда, и она почувствовала легкий голод. Горожане спешили по своим делам, уличные собаки, лежа в тени, лениво облаивали проезжавшие экипажи.

Карета Аэрдисов выехала на круглую главную площадь Бринвалда. Здесь стоял храм богини Кайниэль, напоминавшим высокую башню из белого камня с круглым куполом. Серебряный тройной шпиль сиял на солнце, создавая праздничное настроение. Карета остановилась, и слуга помог выйти семейству барона.

Рядом с храмом женщины продавали ароматную лесную землянику, орехи, букеты цветов, сладости и напитки. Любопытные горожане разгуливали по площади, надеясь увидеть что-нибудь интересное, слухи о прибытии ловцов тьмы и посланников герцога взбудоражили маленький городок.

— Пресветлый господин, купите, пожалуйста, для своей дочери цветы, и тогда ей точно улыбнется удача, ее завтра выберут невестой наследного герцога! — обратилась бойкая торговка в цветном платке к барону Аэрдису.

Но тот, отмахнувшись, прошел мимо. Остановившись перед храмом, двери которого сегодня охраняли городские стражники, Этран Аэрдис задумчиво поглядел на дочерей и сказал:

— Завтра утром мы с Эспером прибудем на ритуал. Держитесь достойно, девочки, все должно быть хорошо, положитесь на светлую богиню. Леонта, дорогая, присмотри за ними.

Мачеха важно кивнула.

Этран Аэрдис поднял вверх ладонь правой руки, сел в карету, и подковы лошадей весело зацокали по площади.

Леонта высоко подняла голову, и вслед за ней сестры Аэрдис поспешили к открытым настежь дверям храма богини Кайниэль. Ильеста, прихрамывая, шла последней, стараясь не отставать.

Глава 9.1

Ильеста вошла в храм вслед за сестрами и Леонтой, привычно склонив голову перед ликом богини Кайниэль. Богиня обычно изображалась светловолосой женщиной в белом одеянии с серебряным зеркалом в левой руке. В это зеркало богиня могла видеть судьбы всех людей. В правой руке Кайниэль держала несколько пшеничных зерен — символ плодородия.

Сестры Аэрдис во главе с Леонтой степенно прошли вперед, где стояли деревянные скамейки с красивой резьбой на спинках для знатных горожан, обитые серым бархатом.

Ильеста с любопытством огляделась. В храме было несколько знакомых ей девушек из семей местных дворян. С ними были их матери или пожилые родственницы. Все они были так нарядно одеты, будто явились не в храм, а на бал в Алуэте.

Ильеста с сестрами уселась на скамью, предназначенную для семейства барона. Леонта уселась, подложив вышитую подушечку, и стала с достоинством отвечать на приветствия присутствующих дам. Баронесса Аэрдис занимала высокое положение в местном дворянском обществе и сейчас наслаждалась вниманием к своей персоне.

Ильеста огляделась по сторонам. Мерцали свечи, жрецы храма монотонно бубнили молитвы на старом наречии. Было душно от запаха сухих трав, горящих восковых свечей и духов разнаряженных девиц.

Девушки тихонько перешептывались, прикрываясь изящными веерами.

— Говорят, младший герцог Эдрик очень красив. Моя золовка была в прошлом году на балу в столице, и она расписывала, что у него глаза как ма йская трава. А уж любовниц у него больше, чем месяцев в году. И каждой он дарит пригоршнями драгоценные камни, — возбужденно проговорила Иньера Ароас, дочь небогатого дворянина.

— Он не младший герцог, а просто пресветлый, — перебила ее Лиеза, старшая дочь барона Румьера Эштаза.

— Когда помрет его светлейшество Ирвик Девятый, тогда его старший Равьер сын и станет герцогом, а его брат Эдрик — светлостью, — довольно громко сказала Натия Миерти, пухлая миловидная шатенка, отличавшаяся веселым нравом.

— Да что ты такое говоришь, Натия, да еще в храме светлой богини, сейчас же замолчи, — зашикала на нее мать, дородная дама в широком синем платье с темными усиками над верхней губой.

— А вдруг кто-то из нас станет герцогиней, — мечтательно протянула белокурая Лиеза. — Представляете, приедет потом в Бринвалд в золоченой карете с рубинами на дверце.

Рубины были в Алтуэзии камнями герцогов, их запрещали носить даже знатным людям. Говорят, лет триста назад красавице маркизе Таймире Сэрди подарил рубиновое колье без памяти влюбленный молодой муж, и она осмелилась прийти в нем на бал в герцогский дворец. Разгневанная герцогиня Ойрия приказала стражникам выгнать маркизу с бала. А наутро слуги нашли красавицу мертвой. Таймира была абсолютно голой, ее глаза остекленели от ужаса, а из открытого прокушенного рта у нее высыпались мелкие осколки стекла, красные от крови.

Муж маркизы бесследно исчез, а герцогиню с тех пор стали шепотом называть Бессердечной Ойрией.

— А ведь старший сын герцога дважды вдовец. Может, он проклят? — прошептала Иньера Ароас.

— Говорят, обе его жены умерла родами, — зашептала Натия, и мать снова дернула ее за рукав сиреневого платья.

— А ну замолчи сейчас же! Еще подумают, что мы с батюшкой плохо тебя воспитали!