Чужая осень (сборник)

Я зашел в крохотную комнатку, где Студент колдовал над какой-то иконой, снимая с нее верхнюю запись, и легонько коснулся плеча моего главного эксперта. Если бы я просто поздоровался, Студент бы не услышал: когда влезает в работу, можно спокойно вытягивать стул из-под него и вряд ли он это заметит.

— Здравствуйте, — поздоровался Студент, явно недовольно отрываясь от изъеденной шашелем доски.

— С сегодняшнего дня — у тебя творческий отпуск, — заметил я. — Будешь сидеть дома.

— Простите, я не понял.

— Видишь ли, Студент, хотя какой-то придурок и утверждал, что незаменимых людей нет, я отношусь к этому заявлению совсем иначе. Однажды только случайность спасла тебя от того света. Не хочу тебя пугать, но предстоят кое-какие события, так что слушайся старших. Это — раз. Второе — мне срочно нужна какая-то хорошая вещь из последней закупки.

При слове «вещь» Студента, как всегда, передернуло, но у меня не было времени выбирать выражения.

— Живопись, фарфор, что вас интересует?

— Что-то очень компактное.

— Дискос устроит?

Я молча кивнул головой и Студент с явным сожалением полез в свой обшарпанный стол. Казалось бы, уже столько произведений искусства прошло через его руки, а Студент расстается с каждый новым экспонатом, делая при этом вид, будто хоронит родную маму.

Интересная штучка, на тыльной стороне клеймо «АР» и Георгий Победоносец, чуть ниже дата — 1802 год. Если не принимать во внимание дату изготовления, дискос выполнен из золота, которое тоже чего-нибудь стоит.

— Поведай мне более подробно об этой художественной ценности.

Студент не уловил иронии в моем голосе и стал выступать с таким видом, будто не сидит в этой крохотной каморке, а делает доклад на международном симпозиуме.

— Работа мастера Алексея Ивановича Раткова, начало девятнадцатого века. Дискос золотой с гравированным изображением евхаристического младенца среди двух архангелов и ангельских ликов на тарели, с прорезным чеканным поддоном, орнаментированным в стиле…

— Послушай, Студент, — бестактно прерываю я это почти академическое выступление, — у меня тоже есть глаза на морде и кое-какие знания. Скажи лучше главное — откуда взялась эта миска?

Студент чуть не задохнулся от негодования. Да, все-таки нужно выбирать выражения, а то его когда-нибудь инсульт хватит.

— Ребята привезли из Самары, — наконец пришел в себя Студент. — К сожалению, несмотря на то, что я много раз просил делиться сведениями — у кого была приобретена та или иная работа, вы почему-то не хотите.

— Лишние знания иногда наносят ущерб здоровью, Студент. Так что говори главное.

— Ранее это произведение искусства находилось в Патриаршей ризнице.

Спрашивать о стоимости дискоса не было никакого смысла. Студент тут же расскажет, что он бесценен. А что касается эквивалента произведения искусства в презренном металле — в этом вопросе я сам очень даже хороший специалист. Тридцать тысяч долларов — не меньше. Но придется отдать за двадцать. Мне, конечно, эти двадцать тысяч также остро необходимы, как Студенту новый халат, но ведь нужно чем-то порадовать Котю.

Саша увез Студента домой, а я плюхнулся на сидение появившейся у галереи «Волги» Рябова.

— Сережа, сегодня ночью я должен быть у Гершковича. Причем, один.

— Конечно, — согласно закивал головой Рябов и я понял, что в этой ночной прогулке за мной будет наблюдать усиленный патруль его головорезов. Я обещал Коте, что о нашей встрече никто не догадается — и сдержал свое слово. Потому что Гершкович прекрасно знает — мы с Рябовым теснее сиамских близнецов.

— Что в лавке?

— Под прикрытием. Но на всякий случай там начался ремонт.

— Когда откроется магазин?

— Теперь это зависит только от твоих действий. Тем более, что залога на встречу рэкет на оставил.

Я устало потянулся, сложил пальцы в замок и суставы пальцев издали легкий хрустящий звук.

— Забудь об этом, — бросил Рябов. — У тебя совсем другие задачи.

— Кстати, о задачах, Сережа. Через два часа пресс-группа должна поведать мне о расстановке политических сил в городе. И самое главное: какие средства массовой информации поддерживают того или иного кандидата в мэры. Мне не повредит проверка сведений нашего главного городского оракула Ленечки Пороховщикова. И не забудь надежно прикрыть Студента. Хватит того, что в прошлый раз мне лично пришлось вытягивать его с того света.

Рябов недовольно засопел, как будто в ту давнюю ночь я не выбил его плечом из машины, проявляя инициативу, а действовал исключительно по предложению Сережи. Поэтому, пока он не начал высказываться, я напомнил:

— Наблюдение за Велигуровым — по-прежнему твоя головная боль.

12