Чужая осень (сборник)

Я спокойно открыл дверь своим ключом и срочно начал беспокоиться по нескольким причинам. Рябова в кабинете не было. Зато откуда-то в нем появился болеющий начальник отдела снабжения. И до того бодро он скакал между радиатором и письменным столом, что я сходу уверовал — усиленная кормежка для собак пошла Косте на пользу.

Константин вошел в такой раж, что не заметил появления хозяина. Он пытался добраться до Марины, она находилась в том положении, которое должна была придать коммерческому директору. Только почему-то вместо Рябова к радиатору была прикована наручниками сама Марина и ее рот, заклеенный куском пластыря, не давал высказаться по этому поводу.

Я развернул Константина, расскакавшегося не ниже пикинеса, отметил, что на его мордочке, кроме синяков, наставленных главным инженером, появились свежие украшения. И хотя в голубых глазенках начальника отдела снабжения по-прежнему горел боевой собачий огонек, военный пыл Кости немного поугас. По-видимому, я был отчасти виноват в его поведении: если Константин сожрал столько легендарного «Гри Пала», по всему видно, способствующего быстрому выздоровлению, так это усиленное питание в конце концов было моей затеей. Несмотря на такое обстоятельство, я коротко ударил начальника отдела снабжения в челюсть, после чего он молча лег посреди письменного стола, наглядно доказывая: даже постоянное употребление целебных собачьих консервов не служит гарантией от дальнейшего ухудшения здоровья.

Я подошел к Марине, сорвал со рта пластырь, тут же положил ладонь на ее губки и тихо заметил:

— Только не ори громко.

Марина не издала других звуков, кроме смачного плевка в сторону. Из одежды на ней оставались многочисленные побрякушки, сильно смятое платье, задранное гораздо выше колен, замечательные сапоги и наручники. Неподалеку от радиатора валялись разрезанные колготки и трусики.

— Марина, ты все-таки не справилась с Рябовым… — заметил я.

— Здоровый бугай, — наконец раскрыла рот Марина, которая изучила Сережу во всех отношениях, — нужно было добавить, я же говорила… Пожалела, дура. А он меня — нет. Очнулась уже здесь. В кабинете Рябов и этот придурок. Пока была в отключке, Рябов, скотина, моим же ножом белье разрезал. Говорит Константин, мол, я тебе ее подготовил. Дальше сам действуй. Трахни эту суку. Так и сказал, в приказном тоне. А этот придурок, — Марина кивнула на стол, — рад стараться. Платье даже сорвать не пытался, хотя оно и мне мешало, ноги же не прикованы.

— Видимо, перепугался, что взорвется вместе с одним из твоих украшений. Насколько мне известно, он не любит употреблять девочек в верхней одежде, — объясняю Марине недостойное поведение начальника отдела снабжения. — А что же Рябов?

— Рябов ключ от наручников на стол бросил и ушел. Я его убью.

— Костю? — наивно подставился я.

— И Рябова тоже, — гарантировал Марина.

— Давай пока без эксцессов, — попросил я, подошел к столу, небрежно смахнул на пол начальника отдела снабжения и, найдя крохотный ключик, освободил Марину.

Секретарша рванулась к Константину, изображающему из себя пролетария через несколько часов после получения тринадцатой зарплаты.

— Спокойнее, девушка, мне еще с ним разобраться нужно, — перехватил я Марину по дороге к исполнению ее мечты, на всякий случай соблюдая максимальную осторожность. Секретарша до того взбесилась, еще решит меня вырубить, чтобы поскорее до Кости добраться. — Марина, мне очень плохо, голова побаливает. Кофе покрепче завари. И немедленно, слышишь, немедленно приготовь мне все материалы по сделкам за этот месяц.

Из разъяренной фурии Марина превратилась в мою секретаршу.

— Я только новые колготы надену, — заявила она, открывая дверь. Мне захотелось наградить ее за такую трудовую самоотверженность трусами с собственного, ну, если не плеча, так другого места, но продолжать такие козероговские традиции было бы излишним с экономической точки зрения.

— Константин, ты заканчивай из себя трупа корчить, — заметил я, усаживаясь в кресло, — не так сильно получил, чтобы из себя Павку Корчагина делать. Кончай свои понты кидать, не то я пожалею, что спас тебя от маринкиных объятий.

Константин медленно поднялся с пола, кряхтя и скуля с таким видом, словно его сильно обидели, недодав «Педигри Пала».

— Что, Костя, главного инженера было легче «Вискасом» кормить, чем с Мариной справиться? — зловещим голосом спросил я.

— А что такое? Приказ поступил и я его обязан исполнить. Сережа два раза повторять не будет, — стал отбиваться Константин. — За что мне такие мучения, и так еле с постели поднялся, чтоб поближе к коллективу…

— Заткнись, — замечаю с безразличным видом, — не бойся, я тебя воспитывать не буду.

Несмотря на страшные травмы, Константин после этих слов испытал облегчение, потому что его мордочка приняла наглое выражение. Оно отчетливо просматривалось даже под синяками.

— Зато Рябов тебя отлупит, — придаю своему голосу радостные оттенки, — аж представить себе больно. Так сказать, за неисполнение прямых обязанностей поставит тебе на вид. Я себе этот вид представляю. На твоей харе еще пару мест для фонарей найдется.