Чужая осень (сборник)

Пользуясь тем, что Сабина рванулась к зеркалу, не притрагиваясь к напитку, изготовленному ее заботливыми ручками, выхожу на улицу. Дань семье отдана полностью. Из окна слышу голос Вышегородского:

— Ну поцелуй дедушку, дедушка что-то тебе даст…

— Уйди, — вопит Гарик, — старый, дряни кусок.

Радуясь за собственного сына, впрыгиваю в автомобиль, достаю радиотелефон.

— Сережа, что Дюк?

— Он здесь, в машине.

— Где ты находишься?

— Возле музея. Ты сказал, чтобы мы позвонили через час. Прошло только сорок минут.

— Ждите меня на месте.

Через полчаса Дюк пересаживается в мою машину и без предисловий объясняет:

— Три дня назад к нам пришла одна интересная бабушка, у нее много вещей с Востока. Я, конечно, объяснил, сколько имею права за это заплатить и попутно заметил, что мой друг, коллекционер, мог бы дать значительно больше. Но учти, бабуся — интеллигентка до неприличия, так что веди себя как пай-мальчик.

— Давно хотел спросить тебя, Дюк, — намеренно перевожу разговор на другую тему, чтобы он не запросил лишнего, — твой музей — это народное достояние. Почему же ты берешь деньги с народа за его посещение? Ведь даже в странах, где многие музеи являются частной собственностью, раз в неделю их можно посещать бесплатно.

— Это моя боль, — чуть напыщенно ответил директор и нервно заерзал на сидении.

— Понятно. Адрес. Получишь десять процентов.

— Не наглей, настоящая стоимость ее вещей раз в пятнадцать больше, чем ты ей дашь. Адрес сам знаешь. Это Будинецкая.

— Хорошая наколка, и тебе не стыдно? Я же давно пасу это собрание. Неужели она решилась?

— Потому ты платишь просто за приятную новость. И, насколько я знаю, коллекцией Будинецкой интересуется еще один человек. Кроме того, без моих комплиментов в твой адрес, старушка не решилась бы, потому что слишком пуглива и щепетильна. Следовательно, мне причитается пятнадцать процентов.

— Дюк, мы давно знаем друг друга, практически всю жизнь. Но я не имею права платить тебе больше, чем другим за аналогичную работу. Помолчи, слушай. Зато я могу сделать тебе подарок, скажем, одну работу из будущей покупки…

— Есть там один свиток «Встреча с отшельником», живопись на шелке, приблизительно конец XVII века, меня бы он устроил.

— Будем считать, что он уже твой.

5

Александр Степанович Глебов завершил заниматься адвокатурой по моей просьбе еще в прошлом году. Став юрисконсультом в одной небольшой шаровой конторе, он появлялся раз в неделю по месту своей основной работы, крутился там часок-другой и убирался восвояси. Конечно, Глебов далеко не единственный юрист, получающий от меня пособие, не уступающее министерской зарплате, но его обязанности не ограничиваются теоретическими советами и крайне нерегулярной практической помощью в отличие от прочих. Одной из задач Глебова остается поддержка былых связей на должном уровне и их всемерное расширение. Наверное, вскоре в нашем городе не найдется нужного человека, к которому он не имел бы концов.

Александр Степанович мог бы даже претендовать на долю в прибылях, но в разговоре со мной всегда находил верный скромный тон, что волей-неволей сказывалось на размерах его гонораров. Сашина жена, которую он искренне и нежно любил уже на протяжении двух десятков лет, даже не подозревала, чем занимается ее муж. Она довольствовалась объяснениями о высоких заработках отличного адвоката и была счастлива в своем неведении. Чтобы не мешать такому редкому в наши дни благополучному семейному союзу, я почти никогда не встречался с Глебовым у него дома. На этот раз Рябов состыковал нас в ресторанчике «Скала». Пара морд за соседним столиком показалась мне очень знакомой; переделать Сережу невозможно, да и нужно ли?

— Рад тебя видеть, Саша, но ты опоздал на целых пять минут.

— Точность — это вежливость королей, а не скромных служащих, — даже не пытается оправдать свое опоздание Глебов, — наверное случилось что-то серьезное, если ты действуешь лично, а не посредством твоего главного барбоса.

— Саша, я не обращаю внимания на твое совершенно верное наблюдение и сомнительный комплимент в адрес Рябова, перехожу сразу к делу. Тебе предстоит поработать в комсомоле.

— Я еще не достиг нежного возраста бывшего руководителя этой организации. Что тебе нужно конкретно?

— Конкретно мне нужно комсомольское предприятие или предприятие при комсомоле, нечто вроде видеотеки, но занимающееся, скажем, продажей поделок, например, картин, в общем, продукцией халтурщиков и художников. Допустим… самодеятельных художников.

— Эти работы будут покупать те, кто отъезжает…

— Поэтому желательно, чтобы предприятие функционировало чуть ли не рядом с таможней. И чтобы таможня давала право на совершенно беспошлинный вывоз этих дрянных работ.

— Очень большой объем работы и сроки, как всегда, сжатые?

— Месяца хватит?

— Хотя бы два.

— Если предприятие начнет функционировать через два месяца, ты получишь двадцать штук, если через тридцать дней — тридцать.

— Я буду стараться в любом случае. Текущие расходы?