Чужая Планета, или Мои Земные приключени

И все это составляет уже мою скрытую от всех тайну, мой повторяющийся кошмар, мои мечты и мои планы.

Это – я.

Марго шла неторопливыми шагами от дома, голова была «как всегда, где-то», а на ее лице отражались сосредоточенность и занятость мыслей. Внезапно блуждающий взгляд зацепился за что-то острое, заставил ее замедлиться и остановиться. Зеленое, свободного кроя летнее платье из шифона с легкостью струилось по фигуре Маргариты и покорно сбивалось в широкие воланы у ее колен. Ветер застенчиво заигрывал со сборками ее платья, слегка колыхал их в разные стороны от остановившегося на остановке автобуса, выдавая красиво отливающую на солнце текстуру ткани. Спадающие непринужденной волной волосы, сосредоточенные глаза, которые почему-то никогда не улыбались. Даже тогда, когда Марго смеялась заливистым, раскатистым хохотом, ее глаза жили какой-то своей собственной жизнью: всегда выделялись из общей гармоничной структуры выражения ее лица и первыми при встрече замечались окружающими.

Автобус, тяжело пропыхтев, тронулся, с ревом мотора устремился вперед и через мгновение превратился в шумящую вдали коробочку на больших колесиках, а после и вовсе растворился за поворотом. Марго устремилась рассматривающим взглядом вдаль, бегло перебирая в руках ручки маленькой замшевой сумки, и, отпустив для себя пару-тройку минут на размышление, решилась свернуть за поворот, уводящий ее в противоположную сторону от намеченного ею маршрута – ее дома.

После пришел еще один автобус. Потом еще один. И еще. Марго все не возвращалась обратно. Остановка общественного транспорта в час пик задыхалась от потока желающих уехать. Она, подобно расторопной кровеносной артерии, моментально наполнялась пассажирами и работала на повышенных оборотах. Пешеходы крутились вихрем юлы на остановке, толкались локтями, ворчали на подножках подъехавшего общественного транспорта. Автобус качался под натиском раздосадованных ожиданием пассажиров и то и дело просаживался на пружинах вверх-вниз, пыхтел и уезжал, освобождая место для следующего. Городские автобусы спешили на посадку и менялись местами, шипели и грелись в лучах ласкового мая, пока не затихли в объятиях уютных надвигающихся сумерек, внезапно заставших врасплох опоздавших к последним рейсам пассажиров. Суета, захлебнувшись закатом, затихла. Город уснул.

Рис. 2. «Ромашка», техника «Эбру». Автор: Даниил Хрипко, 5 лет.

Глава 2

То ли дождь, то ли стук в дверь запоздалого спутника барабанил все прошлое утро, падал на чистую пожелтевшую листву весь прошлый день, стучал по крыше тяжелыми каплями и бился о скользкое оконное стекло, беспомощно скатываясь по нему к мокрому карнизу весь прошлый вечер. Сгустившиеся сумерки подчинили своей воле ускользающие дневные тени минувшего осеннего дня и тяжелым, мокрым, темным сгустком нависли над городом, торжествуя над ним в своей слепой власти.

Тук, тук, тук.

– Да….

Усталый мужской голос в полночной тишине дома прорезал умиротворенный покой. Мужчина едва не разбудил уютно спящую рядом супругу.

Тук, тук, тук.

Потирая затекшие ноги, кряхтя, присаживаясь на край смятой кровати, Матвей Петрович Головин – мужчина средних лет и отличного телосложения, в прошлом офицер по должности и внутреннему призванию – торопился на ночной стук.

Наспех закутываясь в теплый халат, сшитый бережными руками заботливой супруги, благодаря офицерской выправке, спустя одно мгновение он уже спускался к тяжелой скрипучей входной двери. Матвей Петрович, он же «МаПет» – так когда-то называли его в шутку товарищи по службе, был в прошлом первоклассным оперативным работником.

На счету МаПета были раскрыты самые громкие дела. На погонах друга-одноклассника, который перевел его к себе в отделение, вскоре заблестели две горящие позолоченным блеском отличницы – звезды подполковника. Максим Петрович был лучшим по службе, внимательным и отзывчивым соседом, верным и преданным другом и, конечно, заботливым мужем. Его фотография много лет подряд гордо, демонстративно, показательно висела на доске почета в коридоре отделения. На него равняли молодежь, писали хорошие рапорты, а сам МаПет то и дело получал путевки в санаторий за вредность, ну и премиальные, конечно.

– Добрый вечер, – неброско сказал МаПет, простым и неназойливым взглядом оглядев стоящего напротив и промокшего до последней нитки мужчину лет пятидесяти с засученными по локоть рукавами белой рубашки, скрывающими так мокрую дорожную грязь. С его челки расторопный дождик проложил дорогу и, на правах хозяина возникшего положения, торопливо и настойчиво капал прямо за шиворот.

– Ну и ночка выдалась. Не правда ли? Я – Михаил, из газеты «Народный вестник». Я только с поезда. С вами должны были связаться из нашей редакции.

– …

– Я – журналист.

– Проходите, чего стоять на пороге.