Чужая стая

«Ох, да что же это такое?». Это просто слова. Звуки такие. А звуки, что значат? Правильно, ничего не значат. Какой смысл придаёшь звукам, то они и значат. А звуки произносить не страшно. «Ведь не страшно?». Но душа на эти выверты ума не повелась и всё так же трепетала от страха. Звуки звуками, но в эти слова будут вложены чувства. Я никогда так не боялся, странное ощущение. Признаться в чувствах той, кого любишь, страшнее, чем выйти на арену и биться насмерть? Почему, ведь она и так знает, как я к ней отношусь, и мои слова ей новый мир не откроют. Так я ещё и делом ей это доказывал. Так что эти слова чистая формальность. Почему же мне настолько страшно? Получается, что слова важнее всего? И если мне настолько страшно их произнести, то ей настолько же важно их услышать? Сила противоположностей. Значит, решено — разговору быть сегодня. Кем я буду, если зная всё это, ещё заставлю её ждать этих слов?

Прожить страх можно, только приняв его. «Мне страшно, и я боюсь этого разговора. Так пусть страх придаст мне силы, чтобы я сделал этот шаг… Очень важный в моей… В нашей жизни».

Я остановился напротив её двери. «И что теперь? Открыть её, постучать, позвать… Да, блин, чего это я опять сомневаюсь и крадусь, как воришка какой-то, в своём собственном доме? Потому что так оно и есть. Я хочу украсть Кару… У всего мира и присвоить только себе одному. Навсегда! Никому не отдам!» Я осторожно попробовал открыть дверь, и она оказалась незапертой. Кара безмятежно спала в кровати… Или притворялась? Я так себя накрутил, что сомневаюсь в своих собственных ощущениях. Несколько минут назад проверял глазами в моей ли она комнате, хотя чувствовал её здесь.

Я присел на край её кровати и залюбовался ею. Сколько мы знакомы? Почти год. И за этот год она незаметно залезла мне в сердце, растолкала там всех остальных и прочно обосновалась. Сама себе выписала прописку на постоянное место проживания в нём. Я улыбнулся мыслям в воспоминаниях о наших играх. Как она пыталась отыграться… Как она стала моей ученицей… Своенравная. Вспыльчивая. Целеустремлённая. Преданная. Она будет хорошей женой. Я погладил её по волосам, и она зашевелилась… Отвернулась. Продолжил гладить и услышал от неё сквозь сон: «Отвали». С улыбкой убрал руку. Вот уж эта любительница поспать. Так ведь и своё счастье проспать можно. Наклонился к её ушку и прошептал: «Красавица, просыпайся, а то проспишь своё счастье». Она не реагирует. «Крепко спит, не слышит… Может всё-таки завтра? Господи, разбуди её аккуратно так, чтобы она от испуга не закричала…» Не успел я додумать свою мысль, как она резко развернулась и села на кровати. Я улыбался ей, а она напряжённо рассматривала меня.

— Что-то случилось? — спросила она, и я кивнул ей в ответ.

— Мы случились. Выходи за меня замуж.

Она засияла ярче сверхновой и обняла меня так крепко и сильно, что её радость зажглась во мне. Я чувствовал её счастье… Которое сменилось весёлостью. «Господи, ты же мужик всё-таки. Я, что, просил её разбудить или её чертёнка? Пусть они поспят ещё хотя бы пару минут». Но мою просьбу на этот раз не услышали.

— Нет, не выйду. С какой стати я должна соглашаться?

— Может, потому что любишь меня?

— А это тут при чём? Меня такое предложение не устраивает. Я только раз в жизни на него отвечу «Да», и поэтому оно должно быть такое, чтобы прям «Ах-х-х-х»… И запомнилось на всю жизнь. Так что, нет. Иди, тренируйся.

Но радость её была столь сильна, что она прильнула ко мне, чтобы поцеловать, но у неё ничего не получилось. Трудно целовать, когда свои собственные губы растягиваются в улыбку. Не знаю, что она там себе фантазирует и воображает сейчас, но то, что я попал, это понял однозначно… Ведь ей уже столько раз признавались в любви… Избаловали на мою голову.

— А вселенная ещё обижается?

— Конечно. Теперь вселенная будет обижаться, пока ты не выдашь из себя стоящее предложение.

* * *

На завтраке даже всегда спокойная и невозмутимая Катя косилась на довольную Кару, что уж говорить про остальных. Эллу распирало от любопытства, и она не выдержала.

— Вчера хмурая была, а сегодня сияешь… Обычно у тебя всё наоборот, хмуришься по утрам. Хватит интригу создавать, расскажи лучше, что у тебя такого радостного произошло?

— Сон чудесный приснился.

— Расскажешь?

— Скоро сама узнаешь. Ты ведь у мужа в памяти периодически копаешься?

— Уже нет. Сегодня не смогла. Сопротивляется он. И как умудрился за одно занятие с отцом — не пойму, — и так на меня вопросительно посмотрела, что я ей улыбнулся. — Кругом одни тайны.

У каждого своя ментальная защита, и поэтому её открывать другому нельзя. Вот и не может меня об этом прямо спросить, хоть и очень хочется.

— Я на ноль делю. Мозг перегружается или загружается… Или что-то ещё, кто его знает. В общем, погружается в процесс вычислений. Я сам не знаю, что именно происходит.

— Но на ноль же делить нельзя?