Чужая тайна

Опять дни стали быстро пролетать. По вечерам, когда Сашка шёл домой он всё время неизменно думал о Лизе. Как же так, что время уходит, как же так, что такая, действительно, как говорила мама, добрая, бескорыстная девочка как Лиза должна вдруг умереть. Смерть — сухое слово, как шорох целлофана, как выглядывающая мохнатая лапа Чарли, как звенящая тоской пустота, в которой нет ничего.

За какую-то неделю Сашка совершенно переменился, всё ненужное и фальшивое вдруг оказалось под страхом быть вычеркнутым. Сложная пора взросления, туго перетянутая жгутом открывшейся трагедии, вела свою игру.

Свежая листва деревьев, солнце, такое ласковое и яркое по утрам, праздничность улиц, покрытых цветущей белизной — всё это рождало новые и новые вопросы. Как же так, неужели Лиза больше никогда не увидит весну? Неужели она перестанет видеть небо, вдыхать воздух, чувстовать прохладу и жару? Ну неужели Лизе Домрачевой, ученице пятого класса впереди предстоит страшное испытание… Хотя какое-тут испытание, тут финал всей жизни, причём слово «финал» содержит такое совершенно ненужное и кощунственное понятие как «торжество».

И самое противное заключалось в том, что Сашка совершенно не знал, что же тут можно сделать. Его тянуло что-то сделать, он прямо ощущал потребность, какой-то голос твердил внутри, толкал на определённый шаг, но ничего конкретного не придумывалось. От этого происходило мучение.

В один из вечеров, когда закончились занятия, Сашка пошёл домой не прямиком, а через соседний квартал. В том квартале с самого краю находились заброшенные пустыри, некогда бывшие частным сектором. Дома были разрушены, местность перепахана тракторами, а вот по краю улиц оставались деревья черёмухи, вишни, одинокие яблони, липы, когда-то радовавшие людей здесь живших. Сашка даже не снимая портфеля влез на черёмуху с самого краю пустыря и наломал самых душистых и цветущих черёмуховых ветвей. Собрав такой чудесный благоухающий букет, он поспешил домой, чтобы подарить его маме.

И когда до дома осталось идти минут пять, он увидел впереди спину Домрачевой, которая медленным шагом всё ещё шла из школы. Жила она на другом конце города, но иногда проходила после школы к бабушке или каким-то родственникам, которые находились в сосднем от дома Сашки микрорайоне. Лиза понуро шла и Сашка остановился как вкопанный. Это словно судьба разворачивала его лицом к на секунду забытой ужасной правде. К той правде, которая вторую неделю мучает его.

Сашка постоял несколько секунд в раздумье, потом, сдерживая дрожь в руках поспешил догнать Лизу.

Он кашлянул, но та не обернулась. Она понуро шла вдоль по пешеходной дорожке, по самому краю рядом с бордюром.

— Домрачева… - сказал Сашка ставшим сиплым голосом и почувствовал одновременно с этим, как пересохло во рту.

Лиза вздрогнула и испуганно обернулась. Сашка увидел тревогу начавшую свой путь в её глазах.

— Домрачева, — просипел снова Сашка и протянул ей черёмуху. — Вот, возьми букет.

Лиза побледнела и белое лицо её приобрело какой-то серый оттенок. Она вскинула тонкие брови, просто молча уставилась на Сашку. Она ожидала какой-то подвох, очередную издёвку из разряда тех, которые ей приходилось сносить в школе.

— Возьми. — повторил Сашка, тряхнув букетом. Чувствуешь как пахнет? Ты почувствуй! — он протянул ей букет ближе и Лиза автоматически понюхала соцветия.

— У меня насморк. — Виновато ответила Домрачева. Я плохо чувствую…

У Сашки в голове сказанная Лизой фраза перестроилась на «Я плохо себя чувствую». И от этого он разволновался ещё больше. Руки задрожали, в горле опять появился комок.

— Вот. — сказал он невпопад несвоим голосом. Цветы цветут. Весна же. — Он помолчал. — Ты возьми букет, Лиза, маме подаришь своей, или бабушке. Они обрадуются…

Лиза покорно взяла букет.

— Спасибо, Саша.

Они стояли и молчали. Воцарилась до того неловкая пауза, что рождала панику у Сашки. От этого он ещё больше растерял все слова и не находил, что ещё можно сказать. Лиза, видимо, тоже, потому что она развернулась и неторопливо пошла дальше по улице. А Сашка тут же свернул во дворы, совершенно в противоположную сторону от дома. Отдышавшись, он сделал круг по микрорайону и пришёл домой. Сердце всё ещё учащённо билось, руки дрожали.

Через два дня была последняя контрольная по русскому языку. В классе стояла духота и жара. Реднев как будто бы забыл неприятную историю, произошедшую между ним и Сашкой и при встрече приветливо кивал головой. Лиза на следующий день после неловкого вечернего разговора и букета черёмухи не проявила никакой особой реакции. Это в чём-то успокоило Сашку, но в чём-то разочаровало. Но, понятное дело, такой пожар внутри себя не остановишь букетом черёмухи, подаренным Лизе.