Чужая тень

С доктором Дагредом они столкнулись на пороге, он куда-то собрался уходить. Увидев подъехавших Софью и Меро, удивлённо поднял бровь и спросил:

– Что-то случилось?

– Да. Доктор Итто, не отпустите свою ассистентку на отдых на неделю?

– Настолько серьёзно?

– Да. Мы тут столкнулись с неким Висмоутом…

– Понятно. Наслышан. Неужели он тебе угрожал?

– Хуже. Он почти открыто заявил, что если я не влезу в его махинацию, он отыграется на Софье. Я тут предупрежу всех, пусть они объяснят, что откуда приехал – пусть туда и убирается. Но нам с Софьей недельку лучше отдохнуть за городом.

Софья крутила головой, переводя взгляд с одного на другого. Интересно, чем Меро всё-таки занимается? Доктор Дагред точно знает, но не считает чем-то нехорошим, иначе Софье бы наверняка рассказал. И всё равно неприятно ощущать себя опять маленькой и несмышлёной, от которой взрослые что-то прячут. Впрочем, сразу же она поправила себя: дело явно серьёзное, и не просто так её стараются не вмешивать. Второй раз она глупости не совершит и лучше довериться любимому и доктору Дагреду.

– Хорошо. И когда?

– Завтра утром. Пусть пока Софья посидит дома, я всё улажу, а утром выезжаем.

– Езжайте. А я тогда тоже немного похожу по тем, кто мне кое-чем обязан, – своего раздражения доктор Дагред не скрывал, а его улыбка скорее напоминала оскал. – Думаю, ты прав, Висмоут и впрямь перешёл границы дозволенного. Шантаж через девушку… Нет, за такое и впрямь надо гнать в шею. Сбрось мне, кого ты хочешь подключить, я им помогу чем смогу.

– Спасибо. И предложение Висмоута я вам тоже отправлю, думаю, вашим знакомым тоже будет крайне интересно узнать.

***

Меро заехал рано утром, когда заря только-только начала перекрашивать небо из чёрно-фиолетового в розовато-синий цвет, верхушки центральных небоскрёбов укутались обманчивым туманом, а огоньки Сахсхельма спрятались в смущённой белизне восхода, словно пуховой шалью прикрылись крылатыми и лёгкими облаками. Быстро прицепили рюкзак девушки на кронштейн байка, дальше она заняла своё обычное место сзади, и Меро рванул вперёд. Городские кварталы и промзона промелькнули махом, байк выскочил на трассу, где к нему почти сразу присоединились ещё четыре машины. Судя по рисункам на байках, ехали Гриф, Ульфила и остальные ребята из их команды по мотоболу.

Стоило немного отъехать от города, и погода начала портиться. Небо полностью скрыло мглой, состоящей из низких, давящих серых облаков, воздух, кажется, состоял из поднятого ветром песка и придорожной пыли. Пространство вокруг — почти идеально ровное, а редкие, низкие и протяжённые холмы придавали земле облик вогнутой чаши. Вблизи горизонта пространство терялось в дымке. Ровная поверхность позволяла видеть непривычно много – и цепочку зелёных холмов, возвышавшихся над морем ковыля цвета изумруда с белым золотом, и чёрные тучи, которые собирались придавить ливнем пылевую бурю. Но байки свернули с шоссе, нырнув в золотисто-зелёные волны травяного степного моря, и побежали прочь от урагана к прозрачно-голубому небу. Догнал их разве что тёплый лёгкий дождик, усмирил резвившуюся пыль и тоже отстал. Хотя воздух и остался душным и плотным, стал горячее – не всегда спасал даже поток встречного ветра.

Как в сказке, они на железных конях мчались душистой целиной. Необъятная ширь кругом, синеющий простор неба, благоухают незнакомые цветы – запахи были непривычно упруги и остры. Через какое-то время стали возникать первые деревья. Спрятались, ушли в балки и овражки, поближе к скудным ручьям, защищая свои корни непролазным подлеском. Мимо них проносились на бешеной скорости. Дома Софья, наверное, умерла бы от страха – на огромной скорости попасть в яму или столкнуться с каким-то предметом – но здесь каждый байк был оборудован радаром и встроенным примитивным интеллектом, следившим за дорогой и помогавшим огибать опасные препятствия. И только на середине пути девушка сообразила, что мчатся они не абы как – хотя всё и заросло давно травой, но когда-то в этом месте явно шла дорога.

Первым знаком близкого леса стала необычная ёлка. Судя по всему, раньше тут была небольшая рощица, и молодая ель росла в тени старших товарок, оттого сучья у неё когда-то были опущены вниз. Но потом остальные деревья погибли, а она уцелела, очутилась на свету и вытянулась, ветви начали расти кверху. Ну а нижние суки подняться не успели, соприкоснувшись с землёй, выпустили корешки и прицепились, под деревом образовались симпатичные шалашики, из которых, того и гляди, выглянет самый настоящий гоблин. А ещё к пряным и горьким запахам степи сразу же добавился аромат свежей хвои.